Изумрудное сердце
Шрифт:
Кариф посмотрел на Жасмин. Ее красивое лицо было бледным. Темные круги под глазами, впадины под щеками.
Черт побери, зачем она старается сопротивляться тому, чего хотят они оба?
Кариф отвернулся к окну. Подвижные дюны нагнали песок на дорогу. Эта дорога была очень старой, построенной еще при его дедушке. Во время песчаных бурь она полностью исчезает под заносами.
Исчезнуть. Именно это ему хотелось сделать тринадцать лет назад…
Карифу тогда хотелось умереть, лишь бы не видеть обвиняющего взгляда Жасмин. Он умчался в пустыню, молясь о том, чтобы пески
Итак, против воли Кариф был обречен на жизнь.
Он потер напряженный затылок, покосившись на Жасмин. Ему никогда не удастся извиниться перед ней за причиненное ей зло. Следует ли пробовать?
Но Кариф хотел ее. Вот только есть ли у него право владеть ею? Не следует ли ему в последний раз поступить бескорыстно и отпустить любимую женщину?
«Одному мужчине удалось устоять передо мной, Кариф. Тебе».
Он сдержал резкий смех. Он, кто демонстрировал идеальное самообладание с женщинами, полностью терял над собой контроль рядом с ней. Даже от сидения рядом с Жасмин по его телу распространялся жаркий трепет.
Любой мужчина ею увлечется. Даже слепец. Даже если она закроется с головы до ног. Каждый мужчина будет стремиться к ее теплоте и запаху — волнующей смеси цитрусовых плодов и гвоздики. К ее соблазнительной фигуре с тонкой талией, притягательной грудью и широкими бедрами. К умопомрачительной сладости ее взгляда. К ее душе…
Нет, Кариф не станет думать о ее душе. Он будет размышлять только об ее теле.
— Мы ведь не остановимся? — внезапно прошептала она. — Не сделаем остановку по пути?
— Ты хочешь, чтобы мы остановились? — тихо спросил он.
Она покачала головой:
— Я хочу проехать через горы как можно скорее.
— Ты боишься?
На этот раз смелость оставила ее.
— Да, — прошептала она. — Я знаю, чего боюсь. Я вижу это в своих ночных кошмарах. А ты нет?
У Карифа сдавило горло. Он лишь неуверенно кивнул.
Здесь, на пустынной дороге, они проедут мимо школы верховой езды и красных гор позади нее. Скалы. Тайная пещера. Место, где Кариф не смог защитить Жасмин и ее ребенка, хотя никто из них не знал о ее беременности. Где Жасмин едва не умерла от лихорадки потому, что Кариф дал ей глупое обещание не рассказывать о происшествии, что случилось во время скачек. Они надеялись, что их спасет любовь…
Кариф чувствовал себя беспомощным, бесполезным. Он провалил основное испытание для любого мужчины. Резкая боль сковала его горло, но он сумел выговорить:
— Мы не будем останавливаться.
— Спасибо.
Он кивнул. Много лет назад они сбежали от любопытных глаз из школы верховой езды. Ее подруга Сера отвлекала пожилую воспитательницу девочек, пока Кариф и Жасмин проводили время наедине…
Отдаленная школа, окруженная загонами и конюшнями, была тем местом, где Кариф чувствовал себя по-настоящему живым. Где он любил кататься верхом на своем вороном жеребце по кличке Расул. Он обожал, когда Жасмин наблюдала за тем, как он красовался перед ней.
«Поедем со мной, Жасмин, — умолял он ее, улыбаясь. — Ты ведь не боишься?»
И однажды она наконец согласилась.
Они считали себя такими умными, что пренебрегли обычаями и нашли способ быть вместе. Но в конце концов судьба наказала всех — даже ее строгих, но действующих из лучших побуждений родителей, чьим единственным преступлением была попытка защитить Жасмин от безответственного мужчины. От Карифа.
Пока кортеж двигался через пустыню, Кариф смотрел на отражающийся от песков яркий солнечный свет. Рассеянные облака стремительно перемещались по ясному синему небу. Кариф задался вопросом: не приближается ли буря?
Затем он почувствовал, как его руки коснулась маленькая рука, и понял, что буря уже пришла. Она бушует в его теле.
— Спасибо, — снова прошептала Жасмин и сжала его руку. — Умар добрый человек, он так внимателен ко мне, но я не хотела бы увидеть это, когда мы поедем с ним через пустыню в день свадьбы. — Она покачала головой, подняв на него лучистые глаза. — Он не сможет понять…
От легкого прикосновения ее пальцев Кариф вздрогнул.
«Будь я цивилизованным мужчиной, — внезапно подумал Кариф, — сейчас же высвободил бы руку».
Он немедленно развелся бы с Жасмин и отпустил бы ее нетронутой к мужчине, за которого она хочет выйти замуж. К его другу. Но мысль о том, что она будет с кем-то другим, была сродни удару острого клинка.
Кариф хотел, чтобы Жасмин принадлежала ему.
Вздохнув, он посмотрел вниз, на ее руку, прикасающуюся к его предплечью, стараясь сохранять спокойствие, хотя все, чего он хотел, — это сжать Жасмин в объятиях.
Вот она резко вздохнула. Кариф знал, что она увидела школу верховой езды на противоположной стороне дороги. Он обнял ее и почувствовал, что она вся дрожит. Жасмин пристально смотрела на школу, ее глаза были наполнены слезами…
И в это мгновение Кариф забыл о собственных желаниях.
Он забыл жар своей страсти. Он осознавал лишь, что обнимает Жасмин, которую он должен защищать. Прижимая ее к груди, он быстро наклонился вперед и рявкнул шоферу:
— Проезжай быстрее!
Мужчина кивнул и прибавил газ.
Школа верховой езды промелькнула мимо. Но Кариф ясно увидел то место, где впервые произнес слова любви. Место, куда он ее увел, — тихая рощица позади обширного загона. Он помнил о мягком одеяле у прохладного ручья — там, где они впервые занялись любовью, обмениваясь поспешными клятвами в вечной любви.
«Я буду твоей женой», — трижды прошептала она.
«Я буду твоим мужем», — один раз ответил он, крепко сжимая ее руки в ладонях.
Кариф глубоко вздохнул. Он будет бескорыстным — в последний раз.
В старые времена власть короля Кьюзи была безграничной. Ни одна женщина не могла отказать монарху под страхом смерти. Кариф мог бы завладеть Жасмин, как варвар. Он мог бы упрятать ее в свой гарем и наслаждаться ею до тех пор, пока не насытится. Он мог бы овладеть ею на кровати, у стены, на мягких коврах у камина — где угодно.