Изумрудные объятия
Шрифт:
— Брюс, так это и есть ваша гостья?
— Да, святой отец, — подтвердил Брюс. — Представляю вам леди Сент-Джеймс. Мартиса, это отец Фенен Мартин.
— Леди Сент-Джеймс, — сказал отец Мартин, — добро пожаловать в Шотландское нагорье. Очень рад, хотя вас и привели сюда печальные обстоятельства. Я знал вашу сестру Мэри и очень ее любил. Это она здесь все устроила, она была очень милая и приятная молодая леди.
В его речи акцент был не очень заметен, и Мартиса подумала, что, возможно, его религиозное призвание заставило его постранствовать по свету, прежде чем он
— Благодарю вас, — сказала Мартиса и с невинным видом добавила: — Святой отец, вы видели мою… сестру в самом конце?
— Увы, в ту ночь, когда я пришел, она уже умерла.
— Она болела? Она к вам приходила?
— Она, возможно, нервничала, была бледной и казалась изнуренной. Да, должно быть, она была больна, но не хотела, чтобы об этом кто-нибудь догадывался. Когда пришел конец, она ушла очень быстро.
Мартиса сознавала, что позади нее стоит Брюс Кригэн — а как же, он же ее поддерживал! — и все же не могла удержаться от расспросов.
— Святой отец, Мэри чего-то боялась здесь, в замке.
— Вот как? Но ей нечего было бояться, с ней был ее муж. И она не выдавала своих страхов. Мне очень жаль, что я не могу сказать, что был при ней в ее последние минуты, не уверен: она сейчас занимает подобающее ей место на небесах. А теперь, если вы не возражаете, я начну службу.
— Конечно, — сказала Мартиса.
На ее плечо легла рука, и она почувствовала, как по телу прошла горячая волна. Брюс Кригэн проводил, точнее, повел ее к первому ряду. Отец Мартин начал службу. Мартисе полагалось слушать со скорбным вниманием.
Однако она не могла сосредоточиться на проходящей службе. Она слишком остро ощущала присутствие Брюса Кригэна, стоявшего на коленях рядом с ней, а слева от нее сидел Конар. А когда она подняла глаза, то, вместо того чтобы возносить молитву, обратила внимание на молодую темноволосую девушку по другую сторону от прохода. Девушка была в простой деревенской одежде — в широкой юбке и блузке с очень глубоким вырезом, подчеркивающим пышную грудь; В дополнение к соблазнительной фигуре она обладала большими серыми глазами, а на ее плечи ниспадали волнами роскошные вьющиеся каштановые волосы. Девушка безо всякого стыда или смущения смотрела на Брюса Кригэна, в ее глазах читалось только одно чувство — восхищение. Затем она чуть повернула голову и посмотрела на Мартису. Их взгляды встретились, и выражение ее глаз резко изменилось: в них вспыхнула такая жгучая ненависть, что Мартисе показалось, будто девушка ее ударила.
Мартиса чуть было не отвернулась, но быстро взяла себя в руки. Девчонка не имела никакого права так смотреть на Кригэна. Он принадлежал Мэри. Да, Мэри. Однако Мартиса и сама ощущала на себе действие его силы и опасного притяжения. Мартиса упрямо дождалась, пока девушка опустит взгляд, и только потом рама опустила глаза в молитве.
Все встали. Рука Брюса легла на локоть Мартисы и она вздрогнула. Служба закончилась, заупокойная служба по Мэри, а она не слышала почти ни слова. Послышался какой-то шорох, и Мартиса поняла, что церемония еще не окончена. К ней подошла молоденькая девушка, одетая красиво и просто — в белое платье. Девушка протянула Мартисе венок, почти такой же, как венок, который был у нее на голове. Мартиса догадалась, что должна взять цветы. Брюс все еще держал ее под локоть, направляя.
— Эти цветы для могилы, — тихо подсказал он.
Мартиса кивнула. Они с Брюсом вышли из часовни первыми, почти как только что обвенчанная пара. Брюс открыл дверь в склеп. Мартиса последовала за ним. Остальные не вошли с ними, но Мартиса знала, что отец Мартин идет следом. Она положила цветы и снова встала на колени.
— Нам пора идти; в зале сервированы столы с прохладительными напиткам и для гостей, но пока я не появлюсь, ничто не начнется.
— В таком случае вам следует поторопиться, — холодно сказала Мартиса. — А я пока еще не готова уйти.
Он посмотрел на нее так, словно собирался возразить, потребовать, чтобы она пошла с ним, и она засомневалась, сможет ли воспротивиться прямому приказу с его стороны. Но Брюс не стал возражать. Он только мрачно улыбнулся и поднял руки.
— В таком случае, миледи, оставляю вас с нашей дорогой почившей.
И он ушел. Мартиса проводила его взглядом.
Как только Брюс ушел, пламя свечи вдруг задрожало. «Нелепость», — подумала Мартиса. Она снова опустилась на колени перед гробом, у нее вдруг пропало желание молиться, но она все-таки попыталась.
— О, Мэри, позволь мне сделать все правильно… Отец небесный…
Послышался какой-то шорох, шелест и звук дыхания. Мартиса вскочила и резко повернулась, стараясь сохранять спокойствие. Однажды она уже испугалась здесь, но оказалось, что это всего лишь Элайна, которая молилась по другую сторону от гроба. А сейчас она не пожелала подчиняться Кригэну и осталась одна в склепе.
Нет, не одна, а со всеми этими покойниками.
— Элайна? — резко окрикнула Мартиса.
Но ответа не последовало. Однако ей казалось, что она по-прежнему слышит звук чьего-то дыхания.
А потом она услышала смех.
И металлический лязг — дверь склепа с шумом захлопнулась.
— Элайна, это ты? — закричала Мартиса.
Она не собиралась снова поддаваться панике. Над ней явно кто-то издевался, кто-то хотел, чтобы она испугалась.
Но она не доставит никому такого удовольствия.
— Элайна, Брюс!
Мартиса старалась, чтобы ее голос не дрожал. Она твердой походкой прошла по холодному каменному полу к воротам. Но подойдя к ним, обнаружила, что они закрыты на засов. Она действительно заперта в склепе с мертвыми!
Мартиса мысленно сказала себе, что ничего страшного нет, мертвецы благополучно закрыты в своих гробах, совсем не так, как в старых захоронениях, про которые рассказывала Элайна, где кости мертвецов прикрыты лишь полуистлевшими остатками саванов. У нее нет повода для паники.
— Эй, кто-нибудь! — крикнула она. — Помогите! В конце концов, это нелепо!
Мартиса услышала, что к ней кто-то идет со стороны ворот в старую часть склепа. Свечи постепенно догорали, становилось все темнее. По коридору кто-то шел. Этот кто-то подходил все ближе, но по дороге останавливался и гасил свечи.