Изумрудные объятия
Шрифт:
— Исчезла? — Мартиса задохнулась от возмущения. — Да меня заперли. Ах вы, высокомерный… — Она вовремя замолчала, едва не выпалив слово «ублюдок». Все-таки она здесь гостья. И предполагается, что она леди. Мартиса улыбнулась. — Лэрд Кригэн, к вашему сведению, меня заперла девушка; Она закрыла дверь в склеп на засов. Думаю, это имеет какое-то отношение к вам. Признаться, я задумывалась, не предупреждали ли вы ее когда-нибудь, как меня, что вы ее хотите и она станет вашей.
На какое-то мгновение Мартисе показалось, что он так на нее разгневался, что ударит. Но вместо этого он вдруг улыбнулся и прошептал:
— Нет,
И его губы коснулись ее губ. Поцелуй был легким, как продолжение шепота. И именно потому, что он едва прикоснулся к ней, Мартиса подумала, что у нее нет повода протестовать. Она и не протестовала, а только чувствовала. Чувствовала мужскую настойчивость, жар, чувствовала, как ее губы раскрываются. А потом она ощутила в полную силу всю его страсть, напор, ощутила его прикосновение, силу его обольщения; ощущения были настолько сильными, что она думала, что упадет. Мартиса вцепилась в его плечи так, словно от этого зависела се жизнь. Она почувствовала во рту вкус собственной крови, но все равно не могла противиться властной атаке его поцелуя. Огонь в глазах Брюса словно воспламенил ее тело и проник в душу. Мартиса инстинктивно знала, что то, что она чувствует, правильно. Между ними определенно что-то есть. Он говорил, что хочет взять ее… и она должна когда-то познать этот сладостный экстаз, который он ей предлагает, это возбуждение, эту страсть.
— Нет! — прохрипела Мартиса, освободившись от его губ.
В ее глазах все еще горело желание вперемешку с яростью.
— Леди, если вы вдруг действительно меня боитесь, вам надо кое-что знать, то, что действительно существует. У меня буйный темперамент, и, возможно, во мне таится некая склонность к насилию. Но я не убивал Мэри. Я не причинил ей боли, в этом замке она была любимой до самого последнего мгновения ее жизни. Хотите остаться — оставайтесь, терзайте это место своими подозрениями и клеветой. Но знайте, что я буду здесь, я буду следить за каждым вашим шагом. Я человек страстный, высокомерный, у меня взрывной характер, и я сделаю по-своему.
Мартиса высвободилась из объятий. Она боялась, что, если он попытается ее удержать, она не сможет воспротивиться. Но он не попытался.
Она побежала вверх по лестнице, каждую секунду чувствуя на себе его огненный взгляд.
Глава 5
Той ночью Мартисе снился замок Кригэн. Ей снилось, что она ищет в замке комнату хозяина, ищет и никак не может найти. Она ходит по длинным коридорам, лунный свет льется сквозь бойницы и играет на старинных гобеленах, изображающих битвы и победы. Она идет по кроваво-красной ковровой дорожке, приближается к башне лэрда и видит перед собой темноту. Коридор все тянется и тянется — кажется, он бесконечен. А потом она слышит у себя за спиной какой-то шорох. Звуки становятся громче, они напоминают вой ветра, стон или крик. Кажется, звук растет и ширится, в то же время свечи в коридоре начинают мигать и гаснуть. Вдруг становится совсем тихо, ни звука — только стук ее собственного сердца. Она поворачивается и видит белые тени, а потом снова слышатся тихие стоны.
Они позади нее. Создания, существа… нет, мертвецы замка Кригэн. Костлявые пальцы с ошметками истлевшей ткани поднимаются и указывают на нее. Пустые невидящие глазницы обращены
Она почти добежала до цели, до башни хозяина замка. Она почти в безопасности. Но вдруг она видит, что там стоит высокая крупная фигура. Это темноволосый мужчина в черном плаще. Он стоит, расставив ноги и скрестив руки на груди. И вдруг раздается смех глубокий, сочный, насмешливый; кажется, он заполоняет все ее существо.
А затем она видит, как на его лице сверкает улыбка. Огонь в его взгляде обжигает, она вскрикивает и, застывает на месте, ошеломленная ощущением чего-то зловещего.
Позади нее призраки в белом начинают шепотом повторять се имя, а прямо перед ней Брюс Кригэн, он протягивает к ней руки. Она понимает, что повернуть назад означает обречь себя на верную смерть, а если побежать вперед, то ее душа будет навеки проклята.
Мартиса проснулась и резко села в кровати. Ее обнимали чьи-то руки, кто-то тряс ее и действительно повторял хриплым шепотом ее имя. Она открыла глаза, и крик застрял у нее в горле: с ней был Брюс Кригэн. Он сидел рядом на кровати и легонько встряхивал ее за плечи.
Она перевела взгляд с его глаз на сильные руки, потом снова встретилась с ним взглядом и опять поежилась.
— Кригэн! — закричала она. — Что… как?..
— Вы кричали, — сказал он. — Было такое впечатление, что на вас напала тысяча злобных демонов. Я пришел так быстро, как только смог.
Мартиса ничего не сказала, лишь молча смотрела на него во все глаза.
— Мартиса, полагаю, вы спали и вам приснился страшный сон. Кошмар. Если только вы не убежали от демонов и не вернулись в свою кровать.
Ее кровать… Он сидит на кровати.
Мартиса осознала, что произошло, и тихонько охнула. Ей снился кошмар, она кричала, и кричала не только во сне, но и наяву.
Она снова встретилась взглядом с Брюсом и повыше натянула на себя одеяло, безуспешно пытаясь улыбнуться. Наконец она смогла пробормотать извинения:
— Прошу прощения, что потревожила вас. Я думала, мне снится сон.
— Ничего страшного, — сказал Брюс. — Но с вами все в порядке?
Мартиса энергично закивала:
— Я в порядке. Еще раз прошу прощения. Я… — Она помолчала, глядя на него. — Как вы вошли?
Брюс Кригэн не должен был войти в ее спальню. Мартиса была уверена, что заперла все двери.
Он встал. На его глаза падала тень:
— Через дверь.
— Я ее заперла на засов.
Он пожал плечами.
— Наверное, вы забыли это сделать.
— Но я…
— Запирать двери на засов — хорошая мысль, очень хорошая. Возьмите ее себе за правило.
Он широкими шагами подошел к двери.
— Скажите, миледи, ваш сон уже растаял? — спросил он, обернувшись. — Что его вызвало? Когда вы открыли глаза и увидели меня, я готов был поклясться, что именно я был демоном в вашем кошмаре.
Мартиса неестественно рассмеялась.
— Нет, милорд. Это был сон о ваших древних предках, крадущихся по коридорам.
— Ах да, призраки замка. Вы уверены, что по-прежнему их не боитесь?
Мартисе показалось, что в его словах таится легкая насмешка, может, даже вызов.
— Я же вам говорила…