Изумрудные объятия
Шрифт:
— Но как видите, Мартиса, вы все-таки боитесь призраков.
— Я всего лишь спала и видела сон, ничего более.
— В таком случае заприте за мной дверь. И спите спокойно, — сказан Брюс Кригэн и ушел.
Несколько мгновений Мартиса не двигалась, потом вскочила и подбежала к двери, чтобы задвинуть засов. Здесь она помедлила. Она готова была поклясться, что уже делала это раньше, но…
Заперев дверь в коридор, Мартиса подошла к балконным дверям и убедилась, что они надежно заперты. Медленно выдохнув, она вернулась в кровать и легла поверх одеяла.
В сознании проносились воспоминания о прошедшем дне. Она видела сквозь прутья решетки ворот смеющуюся Клариссу. Красивая и дерзкая, она совершенно ясно давала понять, что желает хозяина Кригэна. Перед мысленным взором Мартисы проплывали лица: отца Мартина, доктора Мактига, Элайны… снова доктора, такое серьезное, когда он клялся, что Брюс Кригэн был убит горем.
Наконец образы стали блекнуть и исчезать, и через некоторое время Мартиса заснула.
Ей снова снился сон. На этот раз ужаса не было, она не бежала в страхе по залам и коридорам Кригэна. На этот раз она была в своей комнате, наедине с лэрдом Кригэном. Во сне она встретилась с ним взглядом. Он сбросил с плеч элегантный халат и направился к ней. Он был обнажен и великолепен в своей наготе. Ей полагалось быть шокированной, она должна была бы отвернуться, но не могла.
Едва дыша, она ждала, когда он подойдет. И вот он прикоснулся к ней, и ее словно охватило пламя. Сладкие чары околдовали ее… и она забыла обо всем на свете.
Когда Мартиса проснулась при ярком свете утра, сон все еще был с ней. Дрожащая и смущенная своим состоянием, она несколько раз ополоснула лицо водой. Потом села на кровать и спросила себя, в чем же дело, какой таинственной властью обладает лэрд Кригэн, что может сотворить с ней такое? Может, что-то было добавлено в вино? В воду?
Но Мартиса знала, что дело не в вине и не в воде, а в самом этом мужчине, только в нем.
Когда Мартиса спустилась в главный зал, там была только Элайна. Девушка быстро встала и отодвинула от стола стул с ножками в виде лап дракона, чтобы Мартиса села.
— Я так рада вас видеть! Я уже думала, что мне придется есть одной. Йен и Конар отправились на поля, а Брюс ушел встречаться с шорниками. Даже дядя Питер, и тот сегодня днем занят: что-то решает по поводу воды, которая просачивается в винный погреб. Замки, знаете ли. — Элайна криво улыбнулась. — Их чертовски трудно содержать в порядке.
Мартиса улыбнулась и села на стул, услужливо отодвинутый Элайной.
— Догадываюсь; что это должно быть так. Я никогда не жила в замке, но видела довольно много больших усадеб, и даже они часто бывают жертвами времени.
— Конечно. Хотите чаю? — предложила Элайна. — Поскольку мы одни, Хогарт предоставил нам самим о себе позаботиться. Закуски стоят на буфете, вам положить на тарелку?
Казалось, Элайне не терпелось ей услужить, поэтому Мартиса улыбнулась и согласилась. Сначала Элайна налила им обеим чаю, потом положила на тарелки закуски. Наконец она снова села за стол и взяла вилку. Однако было не похоже, чтобы Элайна действительно собиралась есть, она лишь ковырялась в еде.
— Я слышала, что вчера Кларисса заперла вас в склепе. — Элайна содрогнулась. — Мне очень жаль, это ужасный случай. Брюс был в ярости. Сегодня утром он был зол как зверь, рычал, что мы все должны следить, чтобы такие вещи никогда больше не повторялись.
— Не так уж это было ужасно, — сказала Мартиса.
Элайна посмотрела на нее с сомнением.
— Правда, Элайна, ничего страшного. Я была там с Мэри, а не со множеством древних тел.
Элайна снова содрогнулась.
— Брюс сказал, что вам снились ночью кошмары. Думаю, он найдет Клариссу и поговорит с ней. Мне показалось, что он вот-вот взорвется.
«Мне показалось, что он вот-вот взорвется».
Насколько он мог разгневаться на Клариссу? Девушка красивая, настоящая красавицами к тому же очень молода. И сразу видно, что она обожает Брюса Кригэна.
— Все вовсе не так уж серьезно, — сказала Мартиса.
Она попробовала еду — снова тушеное блюдо, но другое, из рыбы и морепродуктов в сливочном соусе. Она посмотрела на Элайну.
— Право, со мной все в порядке, а вот за вас я беспокоюсь, — сказала она.
Элайна посмотрела на нее удивленно. Потом отложила вилку и положила руки на колени.
— Почему?
— Это, конечно, не мое дело, — начала Мартиса, но тут же продолжила, не давая Элайне возможности подтвердить, что это действительно не ее дело: — Но когда я вошла и посмотрела на вас, у меня просто сердце защемило. Вы казались такой грустной. Я могу хоть что-нибудь для вас сделать?
Элайна лишь смотрела на нее и ничего не отвечала. Мартиса подумала, что сестра Брюса очень привлекательна — стройная, гибкая, у нее прекрасные зеленые глаза, тонкие черты лица и роскошные темные волосы. И она происходит из очень родовитой семьи, к тому же богатой.
— Прошу вас, — прошептала Элайна, — только ничего не говорите Брюсу. Он очень расстраивается, когда я… когда я грущу.
Мартиса нахмурилась. Если Брюс Кригэн до сих пор и проявлял какие-то чувства, то это были чувства к сестре. Она заверила Элайну:
— Конечно же, я никому ничего не скажу. Мне просто больно видеть, как вы страдаете. Если я могу что-нибудь для вас сделать…
Элайна замотала головой:
— Здесь никто ничего не может сделать. Я просто жду. У меня нет выбора.
В последних словах прозвучало отчаяние.
Элайна посмотрела на Мартису глазами, полными слез, и у нее самой глаза повлажнели.
— Вы здесь. Бог мой, ваша война окончилась, и уже давно…
Мартиса покачала головой, немного растерянная:
— Не так уж давно. Генерал Ли сдался в апреле, но Эдмунд Кирби-Смит еще некоторое время сражался, и говорят, некоторые части не знали, что война кончилась, узнали только через несколько недель, а то и месяцев. Я не понимаю…
— В таком случае мы должны вас просветить.