Изумрудные объятия
Шрифт:
Он отпустил ее запястья и пришел в движение, он ласкал ее губами и языком, гладил пальцами, исследовал все ее тело. Она запустила пальцы в его волосы. Ночная рубашка мешала и стала его раздражать. Он поднялся и потянул за собой Мартису, она встала перед ним, глядя ему в глаза, и он стянул ее рубашку с плеч, так что она сползла к ее ногам.
Он отступил от нее — ему нужно было увидеть ее всю, он упивался ее красотой. Потом у него мелькнула мысль: «Дурак! Она же опять сбежит и будет все отрицать!»
Но она не сбежала.
Она осталась с ним, нагая и гордая. Ее плечи, освещенные лунным
Он издал низкий горловой звук, и на миг ему показалось, что он действительно стал чудовищем замка Кригэн, потому что у него не осталось ни одной мысли, ничего, кроме острой потребности овладеть ею. Его резкий хриплый крик вернул Мартису к реальности.
Она собиралась ускользнуть…
«Ну нет», — подумал он, решительно вернул в свои объятия и накрыл ее рот своими губами.
Наконец он прервал поцелуй и прошептал:
— Вот так, девочка, сегодня ночью между нами будет только правда. Вся правда.
Он разделся и лег рядом с ней. Она лежала неподвижно.
— Что я сделала? — прошептала Мартиса.
Он не понял, что она имеет в виду. Взяв ее за подбородок, он заглянул ей в глаза.
— Что вы сделали, миледи? Вы лгунья, а возможно, к тому же и воровка, но прекрасная.
— Нет!
Она густо покраснела и попыталась встать, но с самого начала знала, что он ей не позволит. Он схватил ее и крепко прижал к себе, позволяя почувствовать степень его возбуждения. Неожиданно для себя он понял, что его гнев проходит. Он всмотрелся в ее большие голубые глаза — эти колдовские глаза могли быть и грозными, как море, и безмятежными, как небо в безоблачный день.
— Мартиса, кто вы: ангел или ведьма? Вопреки рассудку я околдован — и отчаянно хочу вас вопреки здравому смыслу.
Его губы снова нашли ее губы, теперь он целовал ее страстно, горячо, его прикосновения стали настойчивыми и требовательными. Он набросился на нее, и она снова вцепилась в его волосы. Удерживая ее рот в плену своего рта, он опустился между ее бедер и сделал первое движение, входя в нее. Она снова напряглась. Он стал гладить ее, говорить нежные слова. Но потом он понял, что не может больше ждать, в него словно ворвался ветер, став частью его самого, он должен овладеть ею, или он будет проклят. Он стремительно вошел в теплую глубину ее тела, встретил сопротивление и застыл, ошеломленный, поняв, что она девственница. Но застыл только на мгновение — сейчас, этой ночью, это было не важно. Он застонал и вошел глубже. Мартиса вскрикнула и уткнулась лицом в его плечо. Он снова стал шептать ей на ухо и застыл неподвижно, давая ей привыкнуть к нему и принять его. Потом он снова стал ее ласкать, он знал, что если сумел разбудить в ней страсть раньше, то сможет и сейчас.
Своими прикосновениями, ласками, нежным поглаживанием он снова захватил ее. Он покрывал горячими влажными поцелуями все ее тело, пробуждая ее, требуя близости. Он снова слился с ней и в этот раз наконец-то дал волю голоду, который так долго снедал его, жег изнутри. Он двигался в ней, гладил ее изнутри, занимался с ней любовью, а потом их обоих подхватила буря. Она обнимала его руками и ногами, из ее рта вырывались какие-то бессвязные слова, его тело
Мартиса лежала и смотрела в потолок, в ее глазах все еще стояли слезы.
Он злился на нее и на себя. Он не верил, что она могла быть девственницей. Но он видел, как она несчастна после всего, что они испытали вместе. Ему хотелось прикоснуться к ней, привлечь к себе, нежно обнять. Но помня о том, что она ему лгала и предала их всех, он ничего этого не сделал, а заговорил:
— Что вы ищете? И кто вы? Проклятие, кто вы такая?
Из ее груди вырвалось рыдание, она вскочила с кровати. Он потянулся к ней, но она отскочила в сторону. Ее наготу прикрывал только водопад волос.
— Будьте вы прокляты…
— Нет! Черт подери, Мартиса, начнем все сначала. Кто вы на самом деле?
— Леди Сент-Джеймс.
Он выругался, вскочил и двинулся к ней. Но она успела подобрать свою ночную рубашку и надеть. Оказалось, что рубашка спереди разорвана. От досады Мартиса сердито вскрикнула.
Он сорвал с кровати простыню и бросил ей.
— Мартиса…
— Нет! Вы… не смейте меня допрашивать! Кто вы такой? Лэрд Кригэна? Человек или чудовище? Именем Бога, милорд, скажите, что здесь происходит?
Она была вне себя.
— Мартиса…
— Нет! — взвизгнула она. — Я сама все узнаю!
— Мартиса, нет!
Не слушая его, она бросилась в гардеробную и заперлась изнутри. Ему было слышно, как она заходит в ванную и выходит с другой стороны в коридор.
«Лестница!»
Он внутренне застонал.
Мартиса знает дорогу в склеп из его башни.
Он выломал дверь, споткнулся о стул и выругался. Мартисы уже не было. Она вышла через другую дверь, и теперь, наверное, уже спускалась по лестнице.
Он метнулся в ванную, схватил халат, выбежал в коридор и бросился за Мартисой. По дороге он схватил в коридоре газовый фонарь.
— Мартиса, Мартиса!
И вдруг он услышал ее визг. Визг, полный ужаса. Кригэн сразу понял, что она открыла гроб.
«Ох, Мартиса, ну почему ты мне не поверила?!» — подумал он с болью.
Она снова завизжала, звук становился все выше и выше.
Наконец он добежал до нее. Она повернулась и увидела его лицо — точно такое же, как лицо человека, лежащего в гробу. Ее голубые глаза расширились в ужасе и почти сразу же стали закрываться: она потеряла сознание.
Кригэн бессильно застонал, вздохнул и поднял ее на руки.
Ночь еще далеко не закончилась.
Этой ночью они познали неприкрытую правду их желания. А теперь им предстоит узнать неприкрытую правду секретов, которые они таили друг от друга.
Неся ее на руках, он поднялся по винтовой лестнице и вернулся в свою комнату.
В покои хозяина замка.
Ну да, хозяина, ведь теперь он лэрд Кригэна.
К его бесконечному сожалению, он теперь лэрд Кригэна.
Часть вторая
Леди Кригэн