Изумрудные яблочки, или Гордый обладатель шапки-невидимки
Шрифт:
Бонно явно что-то обдумывал. Наконец он решился.
– О покойных или хорошо, или ничего, мсье комиссар, но Камилла Ламбер была настоящей стервой. Моя жена не могла смотреть, как Камилла напивается, и предложила ей побольше закусывать. Ничего обидного в этом не было, но Камилла взвилась, как бешеная. Она сказала, что если будет жрать бутерброды, то станет жирной,
Комиссар вспомнил розовый шезлонг и индийские «огурцы» в квартире толстушки Шарлотты. Что уж говорить, у бедняжки действительно не было никакого вкуса. Сама Шарлотта не упомянула об этом эпизоде. То ли воспоминание это было для нее слишком неприятным, то ли, наоборот, она уже забыла об оскорблении, нанесенном соседкой.
– Вы можете рассказать, что вы делали после полуночи, когда гости уже разошлись по домам?
– Абсолютно ничего, – гордо заявил Бонно. – Я сел на диван в гостиной, чтобы отдохнуть и поразмышлять. У меня была трудная неделя. Знаете, страховым агентам приходится носиться, не щадя себя, целыми днями. Не то что эти финансисты и дизайнеры, которых было полно на вечеринке. Эти зарабатывают на хлеб с толстым слоем масла своей задницей.
Бонно заглянул в глаза комиссару.
– Знаете, комиссар, моя жена – просто ангел. Она вечно помогает всем соседям, даже тем, кто не заслуживает доброго слова.
– Это очень благородно с ее стороны, – вежливо согласился Леруа, думая, как бы побыстрее закончить разговор, – но ведь, в конце концов, у мадам Ламбер не было никаких родственников, кроме дочери…
– Как это, никаких родственников? А сестра Камиллы? Родная сестра!
*
На лестнице комиссара застал звонок Лефорта.
– Комиссар, я спросил мадемуазель Ламбер, и она сказала, что ее мать ни за что не вышла бы во двор во время дождя ночью, она говорит, что услышала бы шум, если бы мадам спустилась вниз. И я пытался узнать о кривом ноже. Ничего подобного в доме не было.
– Лефорт, опросите еще раз мадемуазель Ламбер и особо поинтересуйтесь, почему она скрыла от полиции сведения
Итак, у Камиллы Ламбер, оказывается, была сестра. Из того, что рассказал Бонно, можно было сделать вывод, что отношения между сестрами были более чем прохладные. Камилла, находясь в подпитии, однажды упомянула о своей младшей сестре, которая, по ее словам, была интриганкой и испортила отношения Камиллы с родителями. Может быть, поэтому Эмма ни словом не упомянула о существовании тетки? И, кроме того, нужно допросить подругу Эммы, Дезире Кантен. Что-то неладное было с этой девушкой. По словам Шарлотты, Дезире большую часть времени просидела на лестнице, ведущей в хозяйскую спальню. Это выглядело подозрительно. Девушка должна была видеть или слышать, что происходит в спальне Камиллы. Если, конечно, она не являлась сообщницей убийцы. Или сама не была убийцей.
*
Дезире Кантен комиссар застал в библиотеке Центра Помпиду.
Длинноволосая блондинка, в синем свитере и мини-юбке, сидела на краешке стула, теребя страницы разложенных на столе учебников и конспектов и не поднимая глаз на Алена. Конечно, не каждый день комиссар полиции приходит допрашивать по поводу убийства. Известие об убийстве она, впрочем, приняла спокойно. В конце концов, это была всего лишь мать ее подруги, дама, которую она видела только раз в жизни.
Девушка неохотно оторвалась от разложенных на столе книг, и бросила на комиссара смущенный и затравленный взгляд.
– Мне обязательно с вами говорить? Все равно я ничего не знаю!
– Я не вызываю вас на допрос, мадемуазель Кантен, не записываю показания и не зачитываю вам ваши права. Мы просто беседуем о вечере, который вы провели в доме своей подруги и я буду вам очень благодарен, если вы поможете мне прояснить, кто где находился после ухода гостей.
Конец ознакомительного фрагмента.