Изумруды к свадьбе (Властелин замка, Влюбленный граф)

Холт Виктория

Все были уверены в том, что необходимость нагнуться спасла ему жизнь: пуля срикошетила от дерева и попала в голову лошади. Все произошло в одно мгновение — лошадь упала, а граф от удара о землю потерял сознание.

Все последующие дни я была на седьмом небе от счастья. Я знала, что графу нездоровится, но самое главное — он был жив.

Поскольку я всегда обладала здравым смыслом, то даже в эти дни, когда испытывала блаженное облегчение, не переставала размышлять о том, что же сулит нам будущее. Как я могла допустить, чтобы этот

человек стал для меня столь необходимым? Сам он вряд ли проявлял ко мне такой же интерес, но если бы и проявил, то при его репутации всякая благоразумная женщина должна бы избегать его. А разве я не гордилась тем, что всегда была благоразумной женщиной?..

Я направилась в кондитерскую, расположенную на базарной площади, куда часто заходила во время своих послеобеденных прогулок выпить чашку кофе. Мадам Латьер, владелица кафе, поприветствовала меня и сразу же завела разговор на волнующую всех тему:

— Это просто счастье, мадемуазель. Я слышала, что месье граф почти не пострадал. Ангел-хранитель в тот день не оставил его.

— Да, ему очень повезло.

— Оказывается, наши леса не так уж безопасны. И никто не смог найти преступника?

Я покачала головой.

— Я велела своему Латьеру больше не ездить верхом по этим лесам. Мне совсем не хочется увидеть его на носилках. Хотя мой муж хороший человек и у него нет врагов в наших местах.

Я помешивала кофе, чувствуя себя не в своей тарелке. Хозяйка кондитерской рассеянно смахнула со скатерти крошки.

— Ах, господин граф. Он такой обходительный. Мой дедушка часто рассказывал о графе де ла Тале тех времен. Ни одна девушка в округе не могла чувствовать себя в безопасности… но если случалась… беда, он всегда подыскивал для девушки мужа, и, поверьте мне, никто никогда не страдал от этого. Поэтому у нас говорят, что здесь, в Гайяре, часто можно встретить людей, внешне похожих на обитателей замка. Такова уж природа человека.

— Как изменились виноградники за последние недели, — сказала я, желая переменить тему. — Мне сказали, что, если погода и дальше будет теплой и солнечной, урожай выдастся хорошим.

— Хороший урожай! — Она рассмеялась. — Компенсация господину графу за то, что с ним случилось в лесу, не так ли?

— Я надеюсь.

— А не считаете ли вы, мадемуазель, что все это было предупреждением? Ручаюсь, что некоторое время он не будет ездить верхом по этим лесам.

— Вероятно, нет, — выдавила я из себя и, допив кофе, поднялась.

— До свидания, мадемуазель, — разочарованно протянула мадам Латьер, она рассчитывала посплетничать со мной подольше.

На следующий день я не могла устоять перед соблазном проведать Габриэль. Она очень изменилась с тех пор, как я видела ее во время своего предыдущего визита. Выглядела какой-то взвинченной, но, когда я похвалила ее новый дом, который действительно выглядел очаровательным, осталась очень довольна.

— Все устроилось лучше, чем я смела

надеяться, — сказала Габриэль.

— А как вы себя чувствуете? Все в порядке?

— Да, я встречалась с мадам Карре. Вы знаете, это местная акушерка. Она мною довольна, и теперь осталось только ждать. Мама, то есть мать Жака, всегда здесь и очень добра ко мне.

— Кого вы хотите — девочку или мальчика?

— Наверное, мальчика. Все предпочитают, чтобы первым родился мальчик.

Я представила себе, как он будет играть в саду — эдакий маленький крепыш. Интересно, проявятся ли у и него фамильные черты обитателей замка?

— А Жак?

Ее щеки залились румянцем.

— Он… он просто счастлив… очень счастлив.

— Как удачно, что… все в итоге уладилось наилучшим образом.

— Месье граф очень добр.

— Но далеко не все такого мнения. По крайней мере, тот, кто стрелял в него, так не думает.

Она стиснула руки.

— Вы считаете, что выстрел не был случайным? Вы думаете…

— Ему повезло. Вы, должно быть, были потрясены, когда узнали…

Едва я произнесла эти слова, как мне стало стыдно. Ибо я поняла, что если мои подозрения относительно графа и Габриэль верны, то я глубоко задену бедняжку, но мне было необходимо выяснить, является ли граф отцом ее ребенка.

Но она спокойно отреагировала на мои слова, что доставило мне огромную радость. Габриэль явно не поняла подтекста моего высказывания, а чувствуй она себя виноватой, немедленно уловила бы его скрытый смысл.

— Да, это было большим потрясением, — откликнулась Габриэль. — К счастью, Жак в это время находился неподалеку от места происшествия и быстро прислал людей с носилками.

Но я решила продолжить свои расследования.

— Как вы думаете, у графа здесь есть враги?

— О, это был несчастный случай, уверяю вас, — быстро сказала она.

— Пожалуй, — сочла нужным согласиться я. — И к счастью, граф пострадал не очень сильно.

— Я ему так благодарна. — В ее глазах стояли слезы. И мне хотелось бы знать, были ли это слезы благодарности или чего-то иного, более сокровенного.

Через несколько дней, гуляя по средней террасе с ее декоративными клумбами и партерами, отделенными друг от друга живыми изгородями из самшита, я увидела графа, сидящего на каменной скамье перед маленьким прудом с лилиями и золотыми рыбками.

В этом замкнутом со всех сторон пространстве сада сильно припекало солнце, и в первый момент мне показалось, что он спит. Несколько секунд я стояла и смотрела на него, а когда собралась тихо уйти, то услышала его голос:

— Мадемуазель Лоусон!

— Надеюсь, я не побеспокоила вас.

— О, это самое приятное из всех беспокойств. Идите сюда и посидите со мной немного.

Я подошла к скамейке и села рядом с ним.

— Я еще не поблагодарил вас за быстроту и находчивость, проявленные в тот день в лесу.