Извне

Зданович Владимир Вячеславович

– Но это не просто статуэтка.

– Не будем об этом. Вспомни, кто ты есть. Умоляю, вспомни. Я всегда буду рядом и помогу тебе.

Я долго лежал в палате без сна. Вспомни, кто ты есть. Я хорошо помню, кто я есть. Появись я здесь в своем истинном обличии, слабонервных кондратий хватит.

Как фамилия родителей того Вани? Сомовы. Я Ваня Сомов из сибирской глубинки. Поди проверь.

Утром я попросился к лечащему врачу.

– Геннадий Семенович, я вспомнил. Я Ваня Сомов.

– Вы ничего не путаете? Вчера вы сказали, что вы Иванушка Дурачок.

– Я

так говорил?

– Да, вы называли себя Иванушкой Дурачном и подтвердили это на комиссии.

– Не помню. Забыл. Видно, помрачение нашло.

– Еще вы демонстрировали древний артефакт в виде статуэтки.

– Я показывал статуэтку котенка? Это игрушка, которую мне подарил папа. Я всегда ношу ее с собой, – я вынул статуэтку из кармана, – когда я был совсем маленький, мы с папой играли в такую игру. Если папа хотел мне что-нибудь подарить, то просил сказать: «котеночек, будь со мной ласков» и «повелеваю, чтобы». Пока я говорил, папа незаметно подсовывал мне подарок.

– Эти розы вы мне тоже незаметно подсунули? – он показал на стоящий на окне букет белых роз, о котором я совсем забыл.

– Это я вам подарил?

– Да, вчера.

– Не исключено, но я ничего не помню. Простите, вы не ошибаетесь?

– Нет, – сухо ответил он.

– Ничем не могу вам помочь. Я действительно ничего не помню.

Приходилось врать напропалую. А что было делать? Авось спишут на гипноз. Кто-то принес букет, может быть, и я, а потом всех загипнотизировал, эдакий новоявленный Вольф Мессинг, только у меня этот дар мелькнул и исчез, как патология.

Я повторно прошел комиссию, был признан здоровым. Просил, плакался в жилетку, умолял меня срочно выписать. Оставались считанные дни до окончания испытательного срока, а у меня по второму пункту конь не валялся.

Вся моя одежда была безнадежно изодрана гусеницами танка. Мне выдали какой-то балахон чуть получше больничного халата и выписали из госпиталя. Пытались дать денег, но я наотрез отказался. Никаких документов, подтверждающих личность, у меня нет, только справка о выписке. Но есть готовый синтезатор.

– Мы больше не увидимся? – в глазах Светы блестели слезы.

– Не знаю, Светик, не могу обещать.

– Куда ты теперь?

– Пока не знаю.

– Тебе же негде жить. Хочешь, поживи у меня. Вот ключи от квартиры.

Это вариант.

– Спасибо. А я тебя не стесню?

– Нет, что ты. Я живу одна. Только никуда не уходи, дождись меня. Хорошо? Я с работы сразу домой. Приготовлю на ужин чего-нибудь вкусненькое, поешь нормальную еду, а не больничную баланду.

Я взял ключи, заверил, что никуда не денусь, и отправился в ее квартиру. Сначала я синтезировал приличную одежду и занялся документами. Пришлось пошарить по трехмерным проекциям в поисках образцов. С документами синтезатор легко справился. Иван Федорович Сомов, родился там-то в таком-то году, прописан там-то. Сделал себе заграничный паспорт. Наляпал туда разных виз. С визами пришлось повозиться, но синтезатор и с этим справился. И никаких нарушений, все шито-крыто. С деньгами было хуже. У меня не было образцов, кроме того все синтезированные деньги будут фальшивые. С этим разберемся позже. С помощью моего артефакта можно слегка тряхануть банк. Небольшую недостачу спишут на убытки банка.

Накрыл стол с помощью синтезатора, сработавшего как скатерть-самобранка. Универсальное устройство может все.

Когда я открыл Свете дверь, она ахнула.

– Ванька, это ты? Класс! Как ты одежду купил? У тебя же денег нет.

– Ловкость рук и никакого мошенничества.

– Украл?

– Ты считаешь, что я способен на такое?

– Нет, но … я не понимаю.

– Я тебе потом объясню. А сейчас прошу к столу.

– Боже мой. Когда ты успел? Будто сто бабок прошептали.

Мы сели за стол. Света смотрела на вино и закуски, но вместо радости я видел недоумение на ее лице.

– Кристиан Моро, – она вертела в руке бутылку вина, – бешеные деньги стоит. А это что?

– Омар. Ты не любишь омаров?

– Признаться, я их никогда не ела. Где ты все это купил? На какие деньги?

– Потом объясню. Давай ужинать. Я умираю с голоду.

– Вань, мне начинает казаться, что ты мафиози, маскирующийся под Иванушку Дурачка.

Видно, я сильно переборщил. Нужно было действовать осторожней. Сначала брод разведай, а потом в воду лезь. Теперь остается только сказать ей правду или полуправду. Ситуация грозила нарушением первого и второго пунктов ограничений, а это не просто завал испытательного срока, это запрет на профессию. Давай, балбес, выкручивайся.

– Никакой я не мафиози. Видишь ли, Света, у меня действительно есть древний артефакт.

– Ты имеешь в виду глиняную статуэтку?

– Да.

– Но ее же проверяли. В ней нет ничего необычного. А все, что было, это гипноз.

– Не совсем так. Давай, правда, поедим. Потом я все объясню.

Ужин прошел в напряженном молчании.

– Объясняй, я слушаю, – Света убрала со стола, помыла посуду и сидела за столом, хмуро глядя на меня.

– Света, не дуйся. Я не хотел тебя расстроить. Это вышло случайно. Я не знаю, что есть в ваших магазинах и сколько оно стоит. У нас в деревне …

– Оставь в покое свою деревню. Я уверена, ты вовсе не из деревни.

– Не имеет значения, откуда я. Все дело в артефакте. Сейчас я настрою его так, что он будет выполнять твои команды, – я прошептал нужные слова, – держи.

– Думаешь, я поверю, что эта безделушка выполнит мои команды?

– Скажи: «котеночек, будь со мной ласков».

– Котеночек, будь со мной ласков. Дальше что? – ситуация ее забавляла, она заметно повеселела.

– Теперь проси, чего хочешь. Начинай команду словами «повелеваю, чтобы» и заканчивай словом «благодарствую».

– Можно просить все, что угодно? – она забавно прищурила глаза и улыбнулась.

– Только не проси чего-нибудь немыслимого. Например, Луны с неба или манны небесной.

– Повелеваю, чтобы здесь явилась Луна с неба. Благодарствую, – артефакт, естественно, вспыхнул красным, – какая забавная игрушка. Она действительно реагирует на голос.

– Я же просил не желать ничего невообразимого. Хорошо, что каналу связи не хватило мощности. Видела, он вспыхнул красным.

– А можно добавить мощности? К сети ее присоединить, что ли, – она хихикнула и сделала статуэткой жест, будто пытается вставить ее в розетку.