Извращённое чувство
Шрифт:
Это был один из первых случаев в моей жизни, когда я дал себе обещание, что никогда не буду испытывать финансовых трудностей.
Я протягиваю руку к Ясмин, переплетаю наши пальцы, не обращая внимания на то, что это прикосновение вызывает у меня лёгкую дрожь, и поднимаю её руку, чтобы запечатлеть поцелуй на тыльной стороне её ладони.
— Ты учишь итальянский только ради меня? Я тронут.
Дверь кабинета Энтони распахивается, и он выходит наружу. Его голубые глаза-бусинки смотрят то на меня, то на Ясмин, то на двух других людей, которые находятся с нами. Он кивает.
—
— Отлично, — говорю я, увлекая Ясмин в его кабинет.
— Где мой отец? — шепчет она, наконец, снимая солнечные очки и оглядываясь по сторонам.
— Дома, полагаю. Это дело его не касается.
Как и в прошлый раз, её ногти впиваются в мою ладонь, пока не оставляют на ней следы.
Я стараюсь сдержать стон от боли и сжимаю её руку сильнее, пока её кожа не становится бледной. Я наклоняюсь к ней, чтобы прошептать на ухо: — Осторожно, — и отпускаю её руку.
Подойдя к столу Энтони, я смотрю на новое блестящее свидетельство о браке. Затем беру ручку и протягиваю ей.
— Ты можешь организовать свадьбу своей мечты и попросить его повести тебя к алтарю. Но это касается только нас.
Она смотрит на меня, переводя взгляд с ручки на свидетельство о браке, лежащее на столе. Я обхватываю её свободной рукой за запястье, удерживая на месте.
— Со временем ты меня простишь. Я просто не мог ждать ни минуты, чтобы соединить наши судьбы. Пока смерть не разлучит нас.
Она вздыхает, забирает ручку из моих рук и поворачивается к документу.
Моё сердце колотится, ударяясь о рёбра, когда она наклоняется, слегка выгибая спину, готовая стать моей.
Не знаю, чего я ожидал, когда она появилась здесь, но точно не этого. Я рад, что всё проходит гладко, но я не настолько наивен, чтобы не заметить её покладистость, которая заставляет меня напрячься. Однако звук, с которым чернила ложатся на бумагу, никогда не был таким приятным.
Мы становимся ещё на шаг ближе к тому, чтобы «Sultans» стали моими, как и Ясмин. Она подписывает своё имя, а затем поднимает на меня взгляд, и её лицо мрачнеет.
Она сжимает челюсти, и я улыбаюсь ей.
— Что теперь? — спрашивает она.
Я улыбаюсь.
— Мы поженимся, Gattina.
Энтони стоит впереди с вытянутым и мрачным лицом, проводя, наверное, самую быструю церемонию в истории Нью-Йорка.
Ясмин открывает рот, когда я достаю канареечно-жёлтый бриллиант весом 8,92 карата и надеваю его ей на палец вместе с кольцом c дорожкой из бриллиантов. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она надевает простое чёрное кольцо на мой палец. Но чувствую, как дрожат её руки.
Когда я приближаюсь, то убираю от лица её густые чёрные волосы.
— Это та часть, где я должен поцеловать невесту?
На самом деле я не хочу этого делать, но она была такой послушной и покорной всё время, что провела здесь, и какая-то часть меня хочет увидеть, как сильно она может разозлиться. Я хочу разжечь тот огонь, который мне так нравится ощущать, просто чтобы представить все способы, которыми я хотел
Она проводит руками по моему торсу, отчего мои мышцы напрягаются. Я борюсь с желанием оттолкнуть её, когда она кладёт пальцы мне на грудь. Смотрю на неё сверху вниз, моё тело напряжено, как доска, нервы на пределе от того, что кто-то прикасается ко мне. Я делаю глубокий вдох, и она ухмыляется, приподнимаясь на цыпочки. Если бы я не был так внимателен, то подумал бы, что она наслаждается этим, но я вижу вспышку гнева в её глазах прямо перед тем, как её губы встречаются с моими.
Мои нейронные связи активируются с невероятной силой, почти болезненно, но я преодолеваю это ощущение и обхватываю её за талию, притягивая ближе. Мои зубы впиваются в её нижнюю губу, чтобы удержать её рядом.
Её губы приоткрываются, и я вдыхаю её дыхание, словно украденный воздух.
Наши глаза широко распахнуты, и мы оба не хотим уступать в этой битве желаний. Мой язык скользит по её языку, и она напрягается, но позволяет ему двигаться. И когда я углубляю поцелуй, погружаясь в сладкий вкус её губ, её веки начинают трепетать, прежде чем полностью закрыться. Её тело расслабляется в моих объятиях, и она начинает целовать меня в ответ.
У меня внутри всё переворачивается, член становится таким твёрдым, что начинает болеть, и я сжимаю в кулаке ткань её платья. Впервые в жизни я понимаю, что не могу подойти достаточно близко. Это застаёт меня врасплох, и мне следовало бы насторожиться, воспринимать это как сигнал опасности, но вместо этого я теряюсь от новых ощущений, когда кто-то прикасается ко мне, и мне не противно от этого.
Я провожу рукой по её боку, наслаждаясь её вздохами, и обхватываю её подбородок, надавливая большим пальцем, чтобы открыть её рот ещё больше.
Господи.
Кто-то откашливается, и мы с Ясмин отскакиваем друг от друга, отдёргивая руки, словно обожглись.
Она подносит пальцы ко рту, а её широко раскрытые глаза наполняются ужасом, пока она смотрит на меня.
Я стараюсь выглядеть уверенно, хотя внутри меня всё трепещет.
— Не смущайся, Gattina. Теперь ты моя жена. Никто не скажет и слова, если ты возьмёшь то, что принадлежит тебе.
Она прищуривает глаза, но опускает руку и оглядывается по сторонам, глядя на Сиару, Расула и Энтони.
— Я предпочитаю делать такие вещи наедине.
На моём лице медленно появляется улыбка.
— Тогда поехали домой.
1
9. ЯСМИН
Дом Джулиана великолепен, и мне больно это говорить. Он настолько ужасен, что в моей голове всё остальное, связанное с ним, кажется мне таким же плохим. Поэтому, когда он вёз нас по скрытым холмам Бадура, мимо железных ворот и вдоль рядов деревьев, которые растут вдоль его подъездной дорожки длиной в шесть с половиной километров, я была, мягко говоря, потрясена открывшимся видом.