Извращённое чувство
Шрифт:
— Теперь она моя жена. И это значит, что она мой партнёр.
Лицо моего отца меняется, гнев так явно отражается на его чертах, что, кажется, будто пар идёт у него из ушей.
— Жена?
— Я знаю, ты, должно быть, расстроен, — продолжает Джулиан. — И это несправедливо, что я забрал её у тебя прямо из-под носа. Это подло. Но что сделано, то сделано, — он наклоняется вперёд. — По крайней мере, я подождал, пока ты одобришь свадьбу, прежде чем мы что-то предприняли, старик. Но, честно говоря, разве можно меня винить?
Он смотрит на меня с таким восхищением, что у меня перехватывает дыхание.
Твою мать, а он хорош.
Мудак.
— Твоя дочь — это всё. Ты, конечно, помнишь, какого это, быть влюбленным.
Я не могу сдержать смешок, который вырывается наружу, когда я думаю о том, что Джулиан Фараци когда-либо по-настоящему влюблялся.
Он снова смотрит на моего отца, и я слежу за его взглядом, закусывая губу изнутри, пока её не начинает жечь. Я ожидаю ссоры. В конце концов, мой папа не из тех людей, которые сдаются, и его авторитет — закон. Тот факт, что Джулиан так открыто игнорирует его и так легко забирает власть в свои руки, вызывает почти благоговейный трепет. Если не сказать — ужас.
Потому что, если он может пойти против моего отца, кто вообще может пойти против него? Мне нужно поговорить с Рией.
— Пути назад нет, поэтому, пожалуйста, Али, просто порадуйся, что она моя.
Он наклоняется вперёд.
Мой отец вздыхает, переводя взгляд с Джулиана на меня, его взгляд твёрд, как камень.
— Ясмин, — начинает он с явным раздражением в голосе. — Как ты могла…
— Нет, — перебивает Джулиан.
В воздухе повисает напряжённая тишина, и я замираю, боясь, что любое движение может привести к взрыву.
— Ты не будешь вымещать это на ней, — продолжает Джулиан. — Это было моё решение. Она совершила ошибку, полюбив мужчину, которого не должна была любить, и поддавшись его эгоистичным и требовательным манерам.
Пока я слушаю Джулиана, у меня перехватывает дыхание, и благодарность, какой бы неуместной и нежелательной она ни была, наполняет мои вены и согревает моё сердце. За меня еще никто не заступался, и даже если это ненастоящее, даже если он вынудил меня и шантажирует, я испытываю извращенное чувство счастья от того, что он не позволяет мне взять вину на себя. Он защищает мои отношения с отцом, как только может, хотя именно он является причиной всех раздоров.
В этот момент я ненавижу его чуть меньше, и меня от этого тошнит.
С кровати доносится ворчание, и я не отрываю взгляда от своих колен, не желая поднимать глаза и видеть недовольство на лице отца. Но он удивляет меня, когда говорит: — У меня нет сил злиться.
Я поднимаю голову, и меня охватывает облегчение, когда я не вижу в его глазах ничего, кроме согласия.
Рука Джулиана все еще лежит на моей ноге, и его пальцы сжимают мое бедро. Я тянусь вниз, просовывая свою руку под его и демонстрируя поддержку. Он защитил меня своим странным способом, хотя я не знаю, почему, так что я сыграю свою роль в совершенстве, как я знаю, он хочет.
— Мы всё ещё можем спланировать
Отец хочет что-то сказать, но вместо слов у него вырывается хриплый кашель. Этот звук вызывает у меня тревогу, и я крепче сжимаю руку Джулиана.
Кашель становится всё сильнее, и я чувствую себя бесполезной. Я не могу ничего сделать, кроме как сидеть рядом с отцом и смотреть, как он страдает от боли.
Чем дольше отец пытается взять себя в руки, тем сильнее я переживаю. Когда ему, наконец, удаётся успокоиться, я понимаю, что всё это время сжимала запястье Джулиана. Его рука оказалась у меня на коленях, а мои пальцы сжимали её так крепко, что она побледнела.
Его большой палец успокаивающе рисует круги на моей ладони, и, несмотря на то, что это неправильно и отвратительно, я не могла отказаться от этого ощущения. Оно заставляло меня чувствовать себя ещё хуже, и сейчас, сидя у постели отца, когда его тело разрушается у нас на глазах, я бы всё отдала, чтобы не чувствовать его.
Отец приходит в себя, вытирает глаза и тянется к стакану с водой, стоящему на прикроватном столике. Я вскакиваю, чтобы подать ему воду, но он останавливает меня, бросив на меня пронзительный взгляд.
— Я в порядке, Ясмин. Не нужно.
Моё сердце замирает.
— Я… Конечно. Прости.
Он вздыхает, откидываясь на подушки и потирая глаза.
— Я устал, и если твоя жена не покинет эту комнату, я не смогу разговаривать. Джулиан, ей не обязательно участвовать в бизнесе.
Джулиан молчит какое-то время, прежде чем наклониться и нежно поцеловать меня в лоб.
Я так подавлена всем, что произошло, что не смогла бы говорить, даже если бы попыталась.
— Мы тут ненадолго. Не уходи далеко, чтобы потом вернуться и попрощаться.
Я сглатываю ком в горле и киваю. И прежде чем успеваю сделать ещё один вдох, его губы оказываются на моих.
Быстрый и целомудренный поцелуй, который должен был быть лишь частью представления.
Но он всё равно переворачивает мой мир с ног на голову.
2
2
. ДЖУЛИАН
Мне нужно быть в офисе и заниматься своей основной работой — управлять алмазным конгломератом, который приносит многомиллиардные доходы. К сожалению, я не уделял этому достаточно внимания с тех пор, как Ясмин заняла важное место в моей жизни.
Мы готовимся к запуску двух новых коллекций украшений — одной к Рождеству и одной ко Дню святого Валентина. Поскольку Иэна нет в офисе, он не может ответить на мои вопросы и одобрить то, на что у меня нет времени. В результате, пока я работаю, накапливается множество электронных писем и встреч, которые я игнорирую, чтобы быть с ней.
Вот, например, сейчас, когда уже почти шесть вечера, я сижу в гостиной, наслаждаясь теплом от камина, и наблюдаю, как она пьёт мой дорогой виски.
— На что ты смотришь? — спрашивает она, прищурившись и делая ещё один глоток.