К'ахана. Племя изгоев

С детства Кириак привык к мысли, что другим – всё, а ему – ничего. Так и сегодня, отправившись с соплеменниками в лес, он не питал больших надежд на успех. Впереди всех шел мужчина, отличный от Кириака всем: твердый шаг, уверенный взгляд, ровная осанка. Его властный голос раздавал охотникам указания по предстоящей облаве. С ним Кириак чувствовал себя жалким эпинотумом 1 , недостойным внимания. Он тяжело дышал в спину, изуродованную боевыми шрамами. Ранами его единственного и неповторимого брата Ак’штара. Гордости племени к’ахана.

– Слушайте все! – прогремел Ак’штар, отчего его могучая спина содрогнулась вместе с мерцающими на солнце черными волосами. – Слева у той толстой кроны спрячешься ты, Валар. Это единственное место, которое сможет укрыть твои необъятные плечи. Справа, в высокой траве, будет шустрый Г'ханок. Он сумеет быстрее всех сменить положение в случае обнаружения. А ты, Кайо, славишься зорким глазом и поразительной меткостью. Поднимешься вон на тот холм. В случае, если жертва заметит нас, ты не дашь ей скрыться. Ждем моего сигнала.

Жесткость и уверенность в себе, доставшиеся в наследство от отца, читались и в высоких скулах, и в тонких поджатых губах, и в темной пучине глаз. Все уважали его именно за эти черты и беспрекословно подчинялись его строгому нраву. Все, кроме Кириака:

– Зачем идти в лоб, если можно загнать дичь в ловушку? Недалеко отсюда я вырыл яму, достаточно спугнуть его в нужную сторону.

На первый взгляд животное было легкой добычей, но до тех пор, пока не откроется пасть, обнажающая десятки острых зубов. Приближаться к дугорогу 2 без должной подготовки было слишком опасно. К тому же животное отличалось чувствительным слухом и хорошо отбивалось от стрел. Кириак знал об этом лучше соплеменников, так как много времени проводил время в лесу. Он терпеливо прожигал взглядом спину брата, но тот так ничего и не ответил, сделав вид, что не расслышал вопроса.

– С этим ты отлично справишься, Кириак, – послышался низкий раскатистый бас. – Своей нелепостью спугнешь кого угодно.

Кириак не спутал бы этот голос ни с чьим другим, настолько он успел выучить его за годы насмешек. Громила Валар смерил его презрительным взглядом, шумно расхохотавшись вместе с остальными. Его лицо обрамлял еще свежий шрам, полученный в недавней схватке с урсусом 3 . Широкие плечи и грубые черты лица чем-то напоминали самого хищника, как и тяжелая поступь, крепкие ладони и громоподобный рык, разбудивший летучих в округе.

В его тени стоял худосочный Г'ханок, который то и дело оглядывался, нервно наблюдая за реакцией окружающих. Он любил совать свой большой, острый нос куда не следует, но с содроганием прятался, когда обращались лично к нему.

Лишь бледный, как тсоерус 4 , Кайо всегда хранил молчание. На его лице было какое-то беспокойное, сосредоточенно-задумчивое выражение. Кириак вытер пот со лба, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие.

– А ты остаешься верным себе, Валар, – невозмутимо бросил Кириак ему в лицо, сделав шаг вперед, – лезешь, когда не спрашивают…

– Тихо! – яростно прошептал Ак’штар. – Вы поднимаете слишком много шума!

Валар до боли сжал кулаки и выскочил из укрытия, собираясь немедленно ответить, несмотря ни на что. Впереди тут же послышался шорох. Из-под кустов показались срощенные рога, а затем и косматая морда с далеко посаженными глазами. Оценив обстановку, Ак’штар вскинул копье.

– Стреляйте, пока не поздно! – яростно прошептал Ак’штар, и тут же засвистели стрелы. – Животное стремительно среагировало, забрав у охотников шанс на победу. Ни одна стрела не попала в цель, и вскоре мишенью стали сами охотники.

Рассвирепевший дугорог ринулся прямо на них, и Кириак еле успел метнуться в сторону, почти касаясь грудью густой шерсти. Г’ханок со всех ног побежал прочь, обронив оружие, а потому стал главной мишенью. Кириак бросился за ними, крича тому вслед:

– Следуй меткам на деревьях!

Трусливый охотник слушать его не стал, в панике не разбирая дороги. «Шри’а 5 его подери, – пробормотал себе под нос Кириак, – удирает смерти навстречу».

– Г’ханок… Метки приведут вас к яме… Так ты спасешь себе жизнь! – что есть мочи крикнул ему вслед Кириак. Говорить на бегу было трудно, и он остановился, откашливаясь. Оглянувшись назад, Кириак понял, что остальные бросили их, переключившись на другую цель.

Стоило ему отвернуться, как дугорог вместе со своей «добычей» моментально исчез из поля зрения. Кириак мог уйти вместе с остальными на поиски более доступной дичи, бросить непутевого охотника, но не стал. Да, Г’ханок был противен ему, но не настолько, чтобы бросить на верную смерть. Ему нужен был новый план.

Кириак двинулся на юг: именно в этом направлении мощные копыта оставили следы, видимые невооруженным глазом. Он знал это направление, да и сам лес как свои пять пальцев. Вскоре бурная растительность сойдет на нет, уступая место редким деревьям, низким кустарникам, и он без труда обнаружит их – живыми или мертвыми.

Кириак скрепя сердце покинул укромную высокую траву – одно из лучших укрытий поблизости. Впереди его ждала спекшаяся земля и жара. Стало невыносимо душно, да и след внезапно оборвался. Непонятно было, куда идти дальше, хотелось повернуть назад с этой пустынной степи. Сил больше не было. Почти сдавшись, Кириак уже собрался развернуться и уйти ни с чем, как вдруг на него упала огромная тень. Спину Кириака обдало горячее дыхание, отчего у него вздулась вена на лбу. Сзади стоял крупный дугорог, он был в этом уверен, но не стал оборачиваться. Кириак практически перестал дышать, понимая, что нападать первым животное не станет. Охота началась, и Кириаку важно было не стать жертвой, как Г’ханок.

В опасной близости он не двигался и ждал. Нельзя было спешить. Кириак надеялся, что его догадка верна и животное действительно собирается уходить, а не сцепить его своим рогом и полакомиться легкодоступным мясом. Пот стекал с его лба не то от жары, не от волнения. Кириак стиснул зубы, сдерживая панику изо всех сил. Спину обдал теплый ветер, а тень становилась все меньше, пока совсем не исчезла. Кириак оглянулся: дугорог ушел в сторону, вынюхивая в земле что-то на свой вкус. Обнаружив клубень, дугорог принялся работать копытами и уже вскоре вгрызся в находку, позабыв о человеке.