К лучшей жизни (сборник)
Шрифт:
Женатый человек Василий Замыслов работал вдвойне, втайне лелеял мечты о том, что когда-нибудь, а это случится непременно в самые ближайшие годы, он заработает денег, купит дом, обзаведется хозяйством, что Настюшка будет гордиться своим мужем, и заживут они лучше некуда, радуясь успехам своих детей, которых у них должно быть обязательно много. Потому он не знал усталости, всю зиму работал на мельнице по размолу государственного зерна. Работа эта была непростая, требующая большой физической силы, которой Василия Бог не обидел. И все пока у него складывалось, как нельзя
К 1928 году они уже имели своё хозяйство, правда, коня у них не было. В обработке земли помогал отец. Он имел земельный надел на три души.
Шел сев. Земля, точно гребнем, была расчесана зубьями борон. Василий пошел к отцу на поле. Издали он увидел его и двух своих сестер.
По полю шел Терентий, лукошко, точно огромная спелая тыква, висело у него на груди. В белой холщовой рубахе, в серой шапке он торжественно шагал по делянке, мерно взмахивая правой рукой, и зерна, просвечивая на солнце, падали на землю частым золотым дождем. На меже стояли его дочери Анна и Ольга, наблюдали за севом.
Терентий дошел до конца делянки, постучал по пустому лукошку и крикнул:
– Семена кончились! Поторопитесь-ка там.
Василий оглянулся. Возле одинокого дуба стояла бестарка с семенами. Он подбежал к ней. Кобыла с жадностью припала к молодой траве у обочины дороги, не обращая внимания на Василия. Насыпал зерна в лукошко и принес отцу.
– Добре, сынок. Давай сам и зачинай сев.
Василий одел через плечо лукошко и пошел вслед за отцом.
Трудные годы были тогда для их хозяйства, отойдя от отца, не имея надела, хозяйство приходилось наживать за счёт своего горба. Отказывали себе во всём. Ели постную похлёбку без масла, о сахаре даже и не думали. Вскоре родился сын Роберт, а через два года дочь Галина. Детям нужно было молоко. Тогда Василий решил во что бы то ни стало приобрести корову. И собственное жилье.
«Приходилось много работать и в хозяйстве, и на стороне. Проработал я зиму, скопил деньжат, к весне купили тёлку.
После Масленицы мы с Яковом ушли в «верха» на погрузку клеток, грузовых плотов. Всю весну и лето сплавляли лес на Волгу.
Осенью 1928 г. я приобрел свой домишко.
Отходничество я не покидал вплоть до организации колхоза. Летом в хозяйстве управлялась жена. Казалось бы, жить стало лучше, но из лаптей все равно не вылезали».
Осенью деревню стали посещать разные уполномоченные «двадцатипятитысячники». Они собирали бедняцкие собрания, агитировали народ. Рассказывали про хорошую жизнь без богатеев и кулаков, агитировали за преимущество коллективного хозяйства. Крестьяне-бедняки сомневались в успехе колхозного строя, середняки боялись расстаться со своим хозяйством, а кулаки чувствовали в скором будущем свою погибель и всячески настраивали бедноту на то, чтобы на собраниях выступали против колхоза.
Многолюдно было на собрании деревни Белоусово и Красного хутора осенью 1928 года, когда конкретно встал вопрос об организации колхоза. Всего было подано тринадцать заявлений от некоторых коммунистов и комсомольцев. В числе этих заявлений было и заявление Василия Замыслова. На собрании была создана инициативная группа, которая решала текущие вопросы.
Желающие вступить в колхоз подавали заявления в инициативную группу. По мере их поступления собиралось собрание и разбирало заявления о приёме в колхоз. Были случаи, что зачитывали заявления крестьян, не желающих вступать в колхоз.
На втором собрании было избрано правление колхоза. Председателем колхоза выбрали Николая Шишляева.
К началу 1929 г. в колхоз вступило больше половины крестьянских хозяйств. Колхоз назвали «За урожай». В колхоз пошла и вся зажиточная часть деревни. Начался разговор по поводу тягловой силы, инвентаря, семенного зерна, скота.
Весной произвели полный учёт всего имущества, а главное семян, особенно у зажиточных. Каждое вступающее хозяйство обязано было сдать определенное количество семян. Как правило, у зажиточных крестьян забирали всё семенное зерно.
К этому времени Василий уже окончил дневные курсы агроуполномоченных. Ему было поручено проводить учёт семян и принимать их в общественные склады, после чего под его руководством проводилась очистка и сортировка семян. Для этого применялись очистительные машины: «Триумф» и «Триер». Анастасия управлялась дома с детьми, но от общественной жизни не хотела отставать и подала заявление о приеме в партию. На партийном собрании ее приняли в члены ВКП(б).
К весне была проведена 100 % коллективизация деревни и хутора, создано 4 полеводческие бригады. Учёт труда производился «палочный». За проработанный день в журнале напротив фамилии работника ставили палочку. Если колхозник уходил домой раньше до прихода учётчика, он лишался этой палочки и наоборот, колхозник мог прийти на работу перед приходом учётчика, ему ставили палочку, как за проработанный день.
В 1930 г. были уже введены нормы выработки и установлены трудовые книжки колхозника. В этом же году поставлен вопрос о ликвидации кулачества как класса.
Партийно-комсомольская ячейка в это время проводила соответствующую работу по выявлению кулацких хозяйств и подлежащих к выселению из колхоза.
Когда список был подготовлен, на собрание приехала председатель райисполкома Клавдия Филюшкина. Собрание было бурное. Протестовали несколько крестьян, подлежащих исключению, и некоторые несознательные элементы. Бедняков они называли «голытьбой» и говорили:
– Что вы будете делать без нас в колхозе?
Они рассчитывали на то, что если их исключат, то им возвратят всё, что у них обобществлено. Но этого не получилось, им сообщили, чтобы на это они не рассчитывали.
И вот что случилось в эту ночь после собрания. Мельница, которая находилась в ведении колхоза, была подожжена. К утру её не стало, очень много сгорело зерна, которое было завезено с заготзерна для размола. Этот инцидент был организован кулаками, но так умно, что виновников никого не нашли.