К нему
Шрифт:
— Я просто отдыхаю. За этим и приехала домой, разве нет?
— Да, но ты могла бы заняться и чем-то другим.
— Разве чтение книг — это плохо? Я ещё рисую.
— Просто ты целыми днями рисуешь и читаешь. По-моему — это не нормально.
— Что тогда по-твоему нормально? Шататься по клубам и пить пиво?
Я знаю, что он не любитель клубов и выпивки, но решительно не пойму чем ему не угодили книги.
— Нет. Просто разнообразь свои занятия.
— Не собираюсь. Мне нравится рисовать и читать — значит я буду это делать.
— Ясно. Просто хотел посоветовать.
И дальше он продолжает настаивать на том, что я прячусь
И я не пишу. Я расстроена и подавлена. Не понимаю из-за чего мы так завелись, но упрямство заставляет меня молчать и не строчить очередное сообщение целые сутки. На вторые я успокаиваюсь и не выдерживаю.
— Привет.
— Привет. — тут же отвечает Алан.
— Мы всё ещё не разговариваем?
— А ты этого хочешь?
— Нет. По-моему, мы завелись на ровном месте.
— Да. Просто ты упрямо не хотела понимать истинный смысл, сказанных мною слов. Но я тоже погорячился.
— Извини. Вспылила.
— И ты прости.
И мы снова возобновляем переписку. С каждым его словом моя уверенность остаться в родной стране и не возвращаться на ту работу, пошатывается. Я хочу вернуться. Но даже не потому, что нужны деньги, а потому что там Алан. Я не хочу бросаться в омут с головой, но в моей жизни пока нет ни стабильной работы, ни отношений, которые удерживали бы меня.
Мой отпуск должен был продлиться три месяца. За три месяца я должна была решить вернусь или нет. Но прошёл месяц, а я уже знаю ответ на этот вопрос — вернусь.
Насладившись отдыхом сполна, я снова пакую вещи. Только уже не так много как прошлый раз. Единственное, что мне очень не нравится — это то, что я буду снова жить в таком клоповнике с двухэтажными кроватями. Но, опять-таки, я еду не навсегда, а на какое-то время на подработку. Сумею как-то пережить эти неудобства. Мне никогда раньше не доводилось с кем-то делить комнату — у меня всегда была своя отдельная спальня, поэтому кантоваться в одном маленьком помещении с кучей людей мне трудно. В квартире постоянный шум — хлопают дверки на кухне, шумит вода в душе, кто-то разговаривает за стенкой, другие собираются на работу, некоторые приходит с неё. Для меня это катастрофа. Я всерьёз подумываю, если придётся оставаться на полгода, снять хотя бы отдельную комнату. Иначе я просто сойду с ума.
По приезду меня встречает Алан, тащит мои сумки, осторожно целует в губы. Он бесконечно терпелив, заботлив и нежен. Постоянно интересуется моим самочувствием, не устала ли я, хочу ли есть, пить, и тому подобное. Я начинаю оттаивать под его напором, ведь по-настоящему вижу, что он не притворяется. На Алане нет маски, чтобы понравится мне — он просто такой и есть внимательный. Мои баррикады вокруг сердца начинают рушиться.
Возвращаюсь в ресторан, где меня ждёт менеджер и показывает график работы. Я его фотографирую, а затем узнаю хорошую новость — мне не придётся больше сталкиваться с Давидом — его уволили. Вначале меня это удивляет, я всегда думала, что он серьёзно относится к работе, но как всегда ошибалась. Его выгнали за пьянство, и он постоянно приносил разлад в коллектив, то начав встречаться с одной из сотрудниц, то гуляя по ночам с другой. Он стал безбожно пить и кутить все ночи напролёт.
Я мысленно перекрестилась благодаря судьбу за то, что отвадила меня от него. Несмотря на то, что мне вначале наших отношений казалось, если я потеряю Давида, то просто умру. А теперь смеюсь и благодарю Провидение за то, что он не будет путаться у меня под ногами.
Город, в котором я работаю — маленький, и я конечно же сталкивалась с ним несколько раз. Он был то пьян, то шёл под ручку с работницей ресторана, то сам. Но всегда он вёл себя со мной отвратительно. Угрожал тем, что жизни мне не даст, клял за то, что отняла у него время, оскорблял, говорил, что я полна недостатков. И в этот раз я могла отвечать равнодушием. Даже улыбкой, чтобы позлить его. Хотя больше всего мне нравилось его игнорировать. А ещё я сказала, что у меня появился парень, поэтому мне всё равно что он за бред несёт в мою сторону. Давид сразу побледнел потом скривился так, словно увидел червяка перед собой.
— Всегда знал, что ты гулящая.
Стоит ли говорить о том, что я устала слушать эти мерзости? Он казался мне больным на всю голову, когда так себя вёл. Я всегда старалась не обращать на него внимания и вообще с ним не разговаривать, чем ещё сильнее бесила Давида.
Но у меня и правда теперь был парень — Алан. Тот, кто по кирпичику разбирал броню вокруг меня. С моих рассказов, родители сделали вывод, что Алан — прекрасный человек и мне стоит быть с ним. И я уже знала, что хочу этого. К чему всё приведёт? Никому неизвестно! В любом случае, хочу рискнуть.
Мы видимся с ним каждый день. Я часто остаюсь у него в квартире. Настолько, что даже хозяин комнаты, в которой я живу, спросил не хочу ли я переехать раз уж мне не требуется жильё. Алан хотел, чтобы я поселилась с ним, но в данный момент комнату с ним разделял его друг, который вскоре должен был уезжать. И мы уже решили, что после его отъезда — я переберусь к нему. Платить за комнату было не дорого, и я могла себе это позволить. Только, как представлю, что не придётся постоянно карабкаться после тяжёлого трудового дня на второй этаж кровати, а рядом будет Алан — то не могу дождаться этого времени.
Наконец-то, этот час наступил. Мои вещи конечно же перетащил Алан, и я потихоньку обустраивалась. С соседками я виделась редко — у нас не совпадали графики, поэтому в квартире я часто оставалась вообще одна. Поскольку в нашей комнате был балкон, я полюбила это место ещё больше.
Но в этот раз, настал черёд Алана ехать в отпуск домой. Он почти год не видел родителей и собирался уехать на две недели. Мне не хотелось оставаться самой, я так сильно успела к нему привязаться, что не представляла чем буду заниматься без его присутствия. Даже книги не могли меня отвлечь.
Как он умудрялся ждать меня целых три месяца? И вообще я удивлена, что он ждал. Его подруга Эстель оказалась действительно просто подругой. А моё недоверие базировалось на прошлом опыте с Давидом. Но в этот раз я ошиблась. Алан всегда был со мной откровенен — и это уже говорила во мне не наивность. Его глаза никогда не лгали, а поступки подкупали меня всё больше и больше. Алан заботился обо всём, что касалось меня — таскался с моими вещами, вставал в несусветную рань, чтобы провести меня на работу, хотя самому нужно было просыпаться только через четыре часа. Он постоянно приносил мне какие-то вкусности, никогда не забывая о том, что в его жизни есть я. И я чувствовала себя центром его Вселенной.