К новому берегу
Шрифт:
Полковник Виноградов спрашивал своего заместителя по политработе, подполковника Лидума:
— Где твой дом, Ян Петрович? Скоро ли мы дойдем до него? Ты не забудь мне показать.
И Лидум отвечал:
— Нечего мне показывать тебе, Кирилл Степанович… Моего дома нет нигде. Зато вся страна моя и я всюду у себя дома. Все разрушенное и разоренное, все спасенное и целое — все мое.
С приближением Красной Армии изо всех лесов выходили навстречу отряды партизан; кто был способен носить оружие, вступал в строй и продолжал борьбу с врагом в регулярных частях; старшее поколение и подростки расходились по домам, чтобы под руководством советской власти восстанавливать разрушенное и строить новую жизнь. И хотя огненный вал фронта уже перекатился через рубежи Родины и советские войска шагали по земле врага, война не закончилась. Много еще горячих боев впереди, много крови еще придется пролить, пока враг не будет поставлен на колени, но уже и теперь каждому человеку было ясно, что в этой страшной войне победил советский народ. И когда 13 октября 1944 года в столице Родины прозвучал салют победы в честь освободителей столицы Советской Латвии — седой Риги, все люди Латвии с чувством благодарности и глубокой любви обратились к народу, спасителю от гибели, принесшему им свободу и счастье, к Красной Армии, которая продолжала неуклонное движение к окончательной победе над врагом.
Часть вторая
Глава первая
1
Ян Лидум демобилизовался летом 1945 года. Получив документы и сердечно распрощавшись с боевыми товарищами, он снял с мундира подполковничьи погоны и пошел в ЦК Коммунистической партии Латвии договариваться о дальнейшей работе.
Яна принял один из секретарей Центрального Комитета, с которым ему не раз приходилось встречаться во время войны, поэтому сразу же завязался непринужденный, простой разговор, как обычно бывает между старыми знакомыми.
— Как видишь, товарищ секретарь, я стал безработным, — сказал Лидум. — Такое положение мне не по вкусу, хочу просить помощи и совета, как скорее с ним покончить.
— Придется помочь старому другу, — улыбнулся секретарь. — А каковы твои соображения?
— У меня только одно соображение: работать. И чем скорее, тем лучше. Пойду, куда пошлет партия. Чувствую себя достаточно сильным, чтобы взяться за трудную работу.
— А как же с отдыхом? Если мне память не изменяет, то до войны ты тоже не был в отпуске, а потом все эти трудные годы… Как, товарищ Лидум, если мы тебе дадим путевку на юг или в Кемери? Отдохни немножко, полечи кости, а потом со свежими силами навалишься на работу.
— Это мы отложим на будущее, когда все войдет в норму, — сказал Лидум. — Куда это годится? Все мои старые товарищи будут работать, восстанавливать разрушенное хозяйство, укреплять Советскую власть, а я буду греть спину на южном солнышке или плескаться в серных водах Кемери? Нет, товарищ секретарь, мне это не подходит.
— Ну что же, придется пойти тебе навстречу, — снова улыбнулся секретарь. — До войны ты работал в Н-ском уезде первым секретарем. Там уже работает один из бывших командиров партизан. Работает хорошо — нет смысла его тревожить.
— Пусть работает, зачем его тревожить.
Секретарь помолчал, что-то обдумывая, потом, посмотрев на Лидума, сказал:
— А что, если тебе пойти работать заместителем наркома по кадрам? Например, к Земдегу? У Земдега есть опыт в хозяйственных вопросах, он один из сильнейших работников, но наркомат большой, трудный, и как раз с кадрами там не все благополучно, а Земдег этому вопросу не уделяет должного внимания. Ему надо придать сильного, богатого опытом партийного работника — вроде тебя, товарищ Лидум. Что ты на это скажешь?
— Ты думаешь, я справлюсь? Раньше я никогда не работал в этой области.
— Мало ли чем мы раньше не занимались, а теперь занимаемся, потому что другого выхода нет. Работа не из легких, это надо сказать прямо…
— Легкой я не ищу…
— И правильно делаешь. Значит, согласен?
— Если партия находит, что я там буду полезен, какие могут быть разговоры?
— Отлично. Сегодня же согласую этот вопрос с остальными товарищами, и, если не будет возражений, а я думаю, их не будет, ты начнешь работать в ближайшие дни.
Разговор происходил в понедельник. А в среду Ян Лидум получил решение о назначении его заместителем наркома и представился Земдегу. Нарком — почти ровесник Лидума — встретил его с распростертыми объятиями.
— Наконец-то! Теперь я вплотную займусь восстановлением предприятий и расширением производства, ведь до сего времени приходилось прямо-таки на части разрываться, думать обо всем сразу. Что же тут удивительного, если некоторые дела остались вне поля зрения и план первого полугодия не выполнен!
Лидум внимательно выслушал рассказ Земдега об огромных трудностях, с которыми на каждом шагу приходилось сталкиваться при восстановлении заводов. Электричества не хватает, станки старые, изношенные, очень много трудностей и с сырьем. А кадры почти все новые, без достаточного опыта. Если не хочешь провалиться с программой, приходится изворачиваться, как угрю. Ох, не легко, — вот скоро сами увидите.
— Какие будут указания на ближайшее время? — спросил Ян Лидум. — Какими делами, кроме кадров, нужно заняться на первых порах? Может быть, что-нибудь надо выполнить безотлагательно?
— Ознакомьтесь, осмотритесь… — ответил Земдег. — Пока ничего определенного сказать не могу, но вы скоро сами увидите, где надо в первую очередь приложить руку. Инициативы — вот чего я жду от своих заместителей. Если у вас возникнет хорошая идея, приходите ко мне — я стараюсь поддерживать всякое ценное предложение. Одним словом, действуйте. Надеюсь, мы сработаемся.
Убедившись, что от Земдега более точных указаний не получишь, Лидум начал самостоятельно знакомиться с людьми и предприятиями. Он побеседовал с секретарем партийной организации, побывал на нескольких предприятиях, говорил с директорами, инженерами и старыми рабочими. И не так уж много времени понадобилось закаленному большевику, чтобы увидеть в основных чертах слабые и сильные стороны в работе наркомата.
Везде в центре внимания было выполнение плана, а все остальное считалось второстепенным. Управляющие трестами не знали, с какими людьми они работают и каковы резервы их кадров. Партийная работа в жизни почти не чувствовалась, и Лидум напрасно искал то организующее ядро, которое на каждом предприятии, в каждой системе составляет актив. Земдег работал не покладая рук, но все свое внимание сосредоточивал лишь на хозяйственной стороне дела. Он и не подумал о том, чтобы сколотить актив. Поэтому в работе было много лихорадочной суеты, штурмовщины и нервозности.