К полюсу!
Шрифт:
274 дня продолжался героический дрейф. Вглядываясь через годы, как оценить величие подвига Папанина, Кренкеля, Ширшова и Федорова?
Академик С. И. Вавилов, будущий президент Академии наук, писал тогда: «Научный подвиг папанинцев должен стать наряду с путешествием Колумба... География, океанография, метеорология, биология получили от папанинцев ценнейшие материалы».
Ричард Бэрд: «В анналах человеческого героизма это достижение навсегда останется как одно из величайших для всех времен и народов».
Профессор Сандштрем, директор Шведского метеорологического института: «Экспедиция Папанина превосходит все, что делалось в продолжение долгого времени для мировой науки. Значение ее... можно сравнить только с открытием Америки и первым путешествием вокруг света».
Результаты дрейфа станции «Северный полюс» не так просто сформулировать в нескольких фразах.
Опровергнуто мнение о полной безжизненности приполюсного района, о существовании арктического «предела жизни».
Опровергнуты прежние представления о строении и циркуляции атмосферы в полярных районах.
Установлено, что в районе полюса нет земель и островов, измерены глубины океана на всем протяжении дрейфа.
Установлено, что теплые атлантические воды проникают на глубинах до самого полюса.
«Опровергнуто», «установлено»...
Иван Дмитриевич Папанин назвал свою книгу скромно и просто: «Жизнь на льдине».
Может быть, это и было самым важным.
Папанин, Кренкель, Ширшов, Федоров доказали, что на дрейфующем льду можно жить. Жить и работать!
ОТ ПЕРВОЙ ДО ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ
В 1937 году, только-только вернувшись с полюса, Отто Юльевич Шмидт намечал перспективы будущих исследований: «Наряду с возможным повторением высадки на лед такой станции, как папанинская... можно широко применять временные посадки самолета на льдину для производства научных работ в течение нескольких дней или недель. Такая летающая обсерватория сможет в один сезон поработать в разных местах Арктики».
Еще тогда планировалось организовать в восточном секторе Арктики «вторую дрейфующую». Но напряженная международная обстановка заставила отодвинуть эти планы. Впрочем, ледокольный пароход «Георгий Седов», попав в ледовый плен, стал фактически дрейфующей станцией.
А первая «прыгающая» перед самой войной все-таки состоялась. Самолет-лаборатория «СССР Н-169» с экспедицией Либина — Черевичного на борту прошёл с ледовой разведкой по маршруту Москва — Земля Франца-Иосифа — Северная Земля — Новосибирские острова — остров Врангеля, а затем совершил три полета к Полюсу относительной недоступности.
Если посмотреть на карту, то нетрудно заметить, что есть в Северном Ледовитом океане область, еще более удаленная от берегов, чем точка географического полюса. Ее принято называть Областью относительной недоступности, и долгие годы она оставалась, если так можно сказать, и Полюсом неизученности. Только здесь, пожалуй, можно было надеяться открыть новые, неведомые земли.
Первую посадку летчик И. И. Черевичный совершил у восемьдесят второй параллели на меридиане острова Врангеля. Здесь в течение пяти суток проводились разнообразные наблюдения, после чего самолет вернулся на остров. Потом были еще два «прыжка» в район недоступности.
Три точки образовали как бы гигантский треугольник. Новых земель обнаружено не было, глубины в районе посадок колебались от 1800 до 3000 метров. Зато было впервые доказано, что атлантические воды проникают и «по ту сторону» полюса и, видимо, заполняют весь Арктический бассейн.
Сразу после войны исследования Центральной Арктики возобновились. Уже в октябре 1945 года летчик М. А. Титлов, выполняя ледовую разведку, как-то незаметно «слетал» к полюсу и обратно. А с 1948 года стали ежегодно проводиться «прыгающие» экспедиции, получившие название «Север».
Все очень просто. Летающая лаборатория садится в заранее выбранном районе на дрейфующий лед, проводит в течение нескольких суток комплекс наблюдений и перелетает в другой район, на новую льдину. То взлет, то посадка...
Подсчитали, что Герой Советского Союза летчик Илья Павлович Мазурук — участник экспедиции 1937 года — совершил 254 (!) посадки на дрейфующие льдины. Привычное дело... Привычное, но по-прежнему трудное и по-прежнему героическое.
Иногда часами ищет экипаж пригодную для посадки льдину. Трещины, затянутые молодым серым льдом, разводья, хаос торосов — все не то, не то... Вот, кажется, найдена подходящая. На бреющем полете прошел над ней летчик, определил размеры, Толщина льда вроде бы достаточная... Летит вниз дымовая шашка — надо учесть направление и силу ветра. Лыжи касаются поверхности льдины.
Нет, самолет не останавливается, он начинает кружиться — «танцевать». Из машины в снежный вихрь, поднятый винтами, выскакивают человеческие фигурки. Нужно как можно быстрее пробурить лед, чтобы определить его толщину... Бывает, что толщина льда оказывается недостаточной; бывает, что прямо на глазах темнеет, становится влажным от выступившей воды лыжный след. Тогда прямо на ходу, проявляя изрядную ловкость, цепляются бурильщики за люк самолета, порой уже в воздухе товарищи втаскивают их в машину.
Если лед крепок, самолет заруливает на стоянку. Механики расчищают от снега небольшую площадку. На лед вытаскивают приборы, прорубают майну, устанавливают лебедку, чтобы опустить до самого дна гидрологические вертушки, батометры...
23 апреля 1948 года «прыгающая» экспедиция «Север-2» начала серию наблюдений в точке Северного полюса. Впервые была измерена «глубина полюса» — 4039 метров.
Участник экспедиции, старейший полярный журналист Савва Тимофеевич Морозов рассказывал авторам: