К востоку от Малакки
Шрифт:
— "Ориентал Венчур", доброе утро. Прошу добро на подход.
— Подходите к левому борту, в районе вывешенного шторм-трапа, — услышал я ответ Лотера с главной палубы.
Катер обогнул корму и ткнулся носом у шторм-трапа, высадил Леунга и, немного отойдя, лег в дрейф. Лотер провел молодого человека на мостик.
— Доброе утро, капитан Роуден, — протягивая руку, сказал Леунг. — Прошу извинить за столь ранний визит, но катер только что вернулся, и мы не хотим заставлять вас ждать.
— Доброе утро, мистер Леунг. — Я бросил взгляд на рабочий катер. — Ваш отец там?
— К сожалению, нет. Он очень устал после перехода из Йина и сошел на берег. Он передает вам свои почтительные извинения.
— Ну что ж, — ответил я, раздумывая, чего стоит ждать от этого сообщения. Катер подан и готов к приему груза, так что какая разница, встретился я или нет с человеком, оплатившим доставку. — Жаль, что нам не удалось встретиться. Начнем выгрузку, как только станет достаточно светло. Предлагаю ошвартовать катер и приготовить ваших людей к приему груза.
— Благодарю вас, капитан. — Он подошел к релингам и, окликнув рабочий катер, разразился потоком кантонского наречия. Оттуда раздался такой же непонятный ответ, и катер мягко подошел, отираясь о кранцы. Леунг спустился вниз и исчез внутри катера.
До рассвета оставалось всего ничего, восточная часть горизонта явно посветлела, и нижняя кромка облаков хорошей погоды покрылась позолотой, обещая еще один жаркий день. Катер был надежно ошвартован и все было в полном порядке. Я уже был готов допустить, что беспокоился напрасно, когда из рубки буквально выпрыгнул Мак-Грат.
— Сэр, похоже на дым там, по правому борту, — возбужденно крикнул он, переводя меня в состояние повышенной готовности. — Там еще темновато, горизонт еле просматривается, но похоже, появился клуб дыма.
Я быстро перешел на другое крыло мостика и поднял ночной бинокль.
— Направление, мистер, — рявкнул я.
— Немного позади траверза, сэр.
Я стал искать признаки дыма в указанном направлении.
И затем я увидел ее — предательскую полосу черного дыма на фоне бледнеющего неба. Ниже полосы я не увидел ничего, кроме белых полосок на воде, которые могли быть бурунами от форштевня, рассекающего водную гладь. Если это было судно, то оно приближалось с западной части лагуны, где рифы раздавались, оставляя широкий судоходный проход. Но, как рассказывал Леунг, суда редко им пользовались. Если только...
Если это не был "Дортмунд", который мог стоять на якоре, укрытый от чужого глаза, в ожидании нашего прихода.
— Отлично, третий, — сказал я. — Готов держать пари — это "Дортмунд", подкрадывающийся к нам с запада под покровом темноты. Вы молодец, что заметили его, иначе он мог подобраться незамеченным. Сходите на корму и предупредите старпома. Скажите ему отдать швартовы катера и приготовиться к подъему якоря. Затем быстро возвращайтесь, у нас не так много времени.
— Есть, сэр, — ответил Мак-Грат, скатываясь по трапу, и побежал по шлюпочной палубе в сторону кормы. Я свистнул в переговорную трубу с машинным отделением, и когда Фрейзер ответил, я распорядился экстренно готовить машину, и по команде "полный вперед" выжать из машины все обороты, какие только возможны.
Светлело быстро, и я в бинокль ясно видел приближавшееся судно. Уже не было ни малейшего сомнения, что это "Дортмунд": грациозные обводы черного корпуса, элегантные белые надстройки. Он несся полным ходом, и поднимаемый форштевнем бурун казался белым меховым воротником. В стремлении достичь максимальной скорости его механики подали слишком много топлива в котлы, и дым из трубы из-за несгоревших частиц мазута образовал слишком заметное облако. Я подумал, заметил ли это Эберхардт, изливая свой гнев на механиков, или надеялся на то, что наши наблюдатели были отвлечены предстоящей выгрузкой. Я рванулся в штурманскую свериться с картой и снова выскочил на крыло. "Дортмунд" приближался быстро, мне уже не требовался бинокль. Я только надеялся, что нам хватит времени избавиться от рабочего катера.
Я перевел взгляд на корму, выискивая Лотера, и увидел его стоявшим у фальшборта впереди кормовой надстройки. Мак-Грат уже передал ему мое распоряжение и спешил назад. Я видел, как Лотер махнул рукой, и несколько матросов побежали вперед, к месту, где были закреплены швартовы рабочего катера. Они уже начали отдавать их, когда послышался длинный гудок судового тифона.
Подняв голову, я увидел облачко белого пара над трубой немца. На мгновение я не мог понять намерения Эберхардта — зачем оповещать нас о его прибытии.
А затем до меня дошло. Если предполагалось, что мы не видим его в темноте, тогда внезапный гудок отвлечет наше внимание — конечно же, от рабочего катера, для которого этот сигнал также был предназначен.
Я быстро пробормотал молитву святому Вулосу и крикнул рулевому встать к штурвалу.
Возведенный в святые валлиец, должно быть, бодрствовал, потому что там, внизу, Лотер пришел к тому же заключению, так как он принялся подгонять матросов, чтобы быстрее отдали концы с катера. В этот момент в фальшборт впились абордажные крюки, и над планширем показалась чья-то голова.
Лотер издал предупреждающий крик и бросился к пытавшемуся перевалить через фальшборт огромному немцу. В руках Лотера был "бергманн", и он ударил прикладом по пальцам, вцепившимся в планширь, и затем добавил немцу по голове. Тот взревел и свалился на палубу катера с разбитым лицом, но другие немцы подтягивались на абордажных линях.
Лотер снова крикнул, и из кормовой надстройки выскочили вооруженные китайцы и сомалийцы и склонились над планширем, направив оружие на катер.
Не успели они открыть огонь, как в дверях рулевой рубки появился немецкий унтер с пулеметом и нажал на спуск. По металлу корпуса зазвенели пули, заставив людей Лотера укрыться за фальшбортом. Унтер-офицер пролаял команду, и немецкие моряки продолжили карабкаться наверх.
— Малый вперед! — крикнул я Мак-Грату, который как раз вбежал в рубку, задыхаясь после спринта по палубе. Звякнул машинный телеграф — я надеялся, что Фрейзер стоит наготове.
Я слышал, как на корме Лотер кричал немцам прекратить абордаж. Для лучшего взаимопонимания он послал очередь в направлении унтер-офицера, который, уклоняясь, нырнул в рулевую рубку рабочего катера.
— Огонь! — дал команду Лотер своим людям, которые прятались за фальшбортом. Те немного поколебались, но затем осыпали градом винтовочных пуль палубу катера. Попаданий не было, но это заставило немецких моряков спрыгнуть и броситься в укрытие. Лотер направил свой пистолет-пулемет на них, приказав матросам рубить швартовы. Блеснули ножи, и швартовы упали вниз в тот момент, как я почувствовал работу винта.