К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

Гаррисон Гарри

— Это так важно?

— Да.

— Тогда, конечно, помогу. Но мне нужно зайти домой за снаряжением.

— Невозможно. Все считают, что ты в Шотландии. Нам даже твою машину пришлось отогнать, чтобы прикрыть тебя.

— Так вот куда она делась.

— Мы перегоним ее в Шотландию, туда, куда укажешь. Это поможет?

— Конечно. Как я туда доберусь?

— Поездом. Поезд на Эдинбург уходит в два часа, и мы тебя на него посадим. Поедешь по своим документам, на этом пути тебя не заметят, а одежду на смену повезешь в сумке. Фрайер отправится с тобой.

Ян нахмурился, быстро соображая.

— Тогда

приготовьте все. Будь готова даже лично встретить меня в Эдинбурге, в своей роли Цинтии Барто, и прихвати денег. По меньшей мере пятьсот фунтов в бумажнике. Старыми купюрами. Это можно сделать?

— Конечно. Я сейчас же распоряжусь. Фрайера проинформируют обо всем. Позови его, скажи, пусть передаст человеку, с которым он вышел, что ему придется пойти со мной.

Казалось глупым, что люди, вместе рисковавшие жизнью, не могут даже увидеть лиц друг друга. Но это была элементарная страховка на тот случай, если одного из них схватят. Они ждали в темноте возвращения Фрайера и незнакомца, затем он с Сарой после быстрого невнятного обмена репликами вышли. Фрайер подождал, пока они исчезнут, после чего включил лампу.

— Ну что ж, отправляемся в таинственное турне, — сказал он. — Подходящее время года для путешествий. — Он порылся в ящиках в углу гаража и достал старый армейский вещмешок.

— В самый раз подойдет, — сказал он. — Клади сюда одежду, и пойдем. Небольшая прогулка — и мы на Конгс-Кросс.

И вновь Фрайер показал свое знание лондонских закоулков. Лишь дважды им пришлось пересечь ярко освещенные улицы. Оба раза Фрайер выходил вперед — убедиться, что они не попадут под наблюдение, прежде чем вести Яна в безопасную тьму по ту сторону улицы. Они добрались до станции Конгс-Кросс за сорок пять минут. Забавно, что Ян, бывавший здесь бессчетное количество раз по пути в Шотландию, все же не узнал ее.

Они свернули с улицы в длинный туннель. Несмотря на то, что он был хорошо освещен, его тем не менее использовали как уборную, резко запахло мочой. Их шаги отзывались эхом, когда они шли по туннелю, потом они поднялись в просторное помещение, заставленное обшарпанными скамьями. Большинство присутствующих звучно храпели, растянувшись на скамьях, некоторые сидели в ожидании своих поездов. Фрайер подошел к разбитому сигаретному автомату и, вытащив из кармана металлическую коробочку, сунул ее в отверстие выдачи.

Удовлетворившись мелочью, которую побросал в паз Фрайер, машина коротко пророкотала и высыпала в коробку несколько сигарет. Он вручил ее Яну вместе с блестящей зажигалкой.

— На. Покури. Постарайся выглядеть естественней. Ни с кем не говори, с чем бы к тебе не обращались. Я возьму билеты.

Сигареты были такой марки, о которой Ян никогда раньше не слышал. Во всю длину каждой из них красовались синие буквы «Вудбэйн», и они трещали, как сухая солома, обжигая губы.

Люди входили и выходили из зала ожидания, но никто из них не глядел, похоже, в его сторону. Через каждые несколько минут громкоговоритель разражался нечленораздельным ревом. Ян взял уже третью сигарету и чувствовал легкую одурь, когда вернулся Фрайер.

— Дело в шляпе, кореш. Едем в страну скоттов, но сначала заглянем в сортир. Сморкалка с собой?

— В

кармане, в сумке.

— Хорошо, вытаскивай, может понадобится. Люди в этих поездах сидят рядом друг с дружкой, развесят уши, болтают, как старые бабы. А мы не хотим, чтобы ты разговаривал.

В комнате для умывания Ян съежился, увидев, как Фрайер раскрывает карманный нож с огромным лезвием.

— Небольшая хирургическая операция, парень, для твоего же блага. Она поможет тебе выжить. Если ты сейчас немного оттянешь нижнюю губу, я приделаю к десне небольшую штучку. Ты даже не почувствуешь.

— Чертовски больно, — сказал Ян, сквозь прижатый к губам белый платок. Он посмотрел на платок и увидел на нем пятна крови.

— Так и будет течь. Хорошая, красная кровь. Если начнет подсыхать, достаточно приоткрыть клапан кончиком языка. И время от времени сплевывай кровь. А теперь пойдем. Я понесу сумку, а ты держи у рта платок.

На платформу «Летучего шотландца» оказывается был отдельный вход, о котором Ян даже не подозревал и через который они прошли к хвосту поезда. Далеко впереди Ян увидел огни и проводника, суетящегося возле секции первого класса, находящейся за двигателем. Персональное купе, напитки во встроенном баре, если пожелаешь, затем крепкий сон и побудка в Глазго. Он знал, что есть секция второго класса, потому что видел садящихся в нее пассажиров, копошащихся среди складных стальных коек, терпеливо ожидающих на станции в Шотландии, пока высадятся пассажиры первого класса. Но он никогда даже не подозревал о существовании третьего класса.

Койки были теплые — вот и все, что он мог сказать о них. Не было ни бара, ни буфета, ни обслуги. Скамьи из деревянных планок, предназначенных для длительного сидения, но ни в коем случае не в интересах удобства. Ян ухитрился занять сиденье у окна, так что смог привалиться к стенке, положив голову на сумку с одеждой. фрайер солидно опустился радом, закурил, старательно пустил струю дыма в сторону надписи «не курить». Остальные суетились, усаживаясь, но к тому времени, когда поезд плавно тронулся, сидели уже все.

Это было очень неудобное путешествие. Платок Яна был весь в крови, и он даже умудрился звучно харкнуть, следуя приказу Фрайера. После этого он попытался уснуть, что было непросто, потому что яркие лампы горели над головой всю ночь. Вопреки опасениям Фрайера, никто не заговаривал с ним, даже не обращал на него внимания, даже не замечал его, после того как он продемонстрировал свой кровоточащий рот. Поезд грохотал на стыках, и он, наконец, уснул и с удивлением проснулся, когда его тихонько потрясли за плечо.

— Проснись и пой, старина, — сказал Фрайер. — Половина шестого и чудесное утро. Нельзя валяться весь день в постели. Давай позавтракаем.

Во рту был ужасный привкус, небо болело, тело сводило судорогой от всенощного сидения на жесткой скамье. Но долгая прогулка по платформе на холодном воздухе взбодрила его, и увидев окна буфета, он понял, что голоден, очень голоден. Завтрак был простой, но вкусный и сытный. Фрайер уплатил несколько монеток за чай и полные до краев кубки портриджа, и Ян залпом осушил свой кубок. Человек, одетый так же, как они, поставил на пол чашку чая и сел рядом с Фрайером.