Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Тысяча долларов? Сколько же это в сегодняшних деньгах? То есть во вчерашних?
– Учитывая, что тысяча долларов – это заработок фабричного рабочего за два года, а дом можно купить за несколько сотен, я оцениваю их покупательную способность в сто тысяч долларов.
Д’Агоста присвистнул.
– Можно сделать неплохой бизнес. Приносишь сюда деньги, вкладываешь в дело и получаешь быструю прибыль, зная, как будет развиваться рынок.
– А дальше?
– Закопать где-нибудь, а потом вернуться в наше время и вырыть.
– Не забывайте, что это не наша временна`я
– Ах да, верно.
Пендергаст объяснял, что термин «путешествие во времени» упрощенно описывает действие прибора, которое на самом деле связано с параллельными вселенными, но д’Агоста мало что понял.
– Ну хорошо. Мы можем получить прибыль в этом восемьсот восьмидесятом году, перевести деньги в золотые слитки или бриллианты и вывезти к себе с помощью прибора.
– Можем. Но не будем.
– Почему?
Пендергаст покачал головой:
– Это неправильно. И опасно. Проект может затянуться на месяцы, но чем дольше мы остаемся здесь, тем выше вероятность поломки прибора.
Д’Агоста вздрогнул при мысли о том, что застрянет здесь навсегда. Довольно странно, но разделявшие их с Лорой время и пространство ослабили его депрессию и чувство вины. Поворачивать назад поздно, у него теперь другие поводы для беспокойства. Но, помогая Пендергасту справляться с делами и оставаясь при этом в тени, д’Агоста все же рассчитывал вернуться в свой мир целым и невредимым.
Он показал на чемоданы:
– А что там в них? Опять серебряные доллары? Или золотые слитки? Весят они порядочно.
– Это мое четвертое путешествие сюда. У меня было достаточно времени, чтобы составить список предметов, которые могут потребоваться в нашем деле… прежде чем мы вернемся.
«Могут потребоваться в нашем деле». Д’Агоста поежился.
– Мне нужно в туалет, – сказал он. – Как это сделать, сэр?
– Кажется, налево по коридору. Можете также воспользоваться ночным горшком под вашей кроватью. Их любезно выносят два раза в день.
– Я лучше подожду, – простонал д’Агоста.
– Раз уж мы затронули эту тему, горничная может по вашему желанию приготовить ванну, если предупредить ее за сутки. Ванные комнаты тоже находятся в конце коридора. А горячую воду для бритья и умывания приносят каждое утро прямо в номер. – Пендергаст чуть наклонил голову. – Постояльцы «Нормандии» наслаждаются высочайшим уровнем роскоши и комфорта.
– Ага, точно. Пока есть бесплатный вайфай, я всем доволен, – ответил д’Агоста и огляделся. – Между прочим, который час?
– Шесть вечера. Что я могу предложить вам, Винсент, так это охлажденную бутылку шампанского и caviar aux blinis [144] , пока мы обсуждаем наши следующие шаги. Боюсь, о баночке вашего любимого напитка говорить не приходится, но вам могут принести кружку манхэттенского эля… комнатной температуры.
– Шампанское будет в самый раз.
– Как мой слуга, вы должны заказать его. Нажмите кнопку звонка на стене и поднесите ухо к переговорной трубе. Когда
144
Блины с икрой (фр.).
Д’Агоста тяжело поднялся с кресла, подошел к устройству и нажал кнопку. Из трубы донесся глухой, искаженный голос, и д’Агоста передвинул ее от уха ко рту.
– Бутылку шампанского и блины с икрой в номер триста двадцать три, пожалуйста.
Услышав невнятное подтверждение, он вернулся на место.
Тем временем Пендергаст переместился в другое кресло и теперь сидел, подавшись вперед: локти на коленях, руки сцеплены. Задумчивый вид, с которым он входил в отель, сменился предельной серьезностью.
– Винсент, я не найду слов благодарности за ту жертву, которую вы принесли ради меня. С вашего позволения я даже не буду пытаться – по крайней мере пока. Сейчас мы должны обсудить нашу стратегию. Время играет важнейшую роль.
– Продолжайте.
– Нам известно, что в нашей временно`й линии Ленг убьет Мэри на операционном столе седьмого января тысяча восемьсот восемьдесят первого года. Но есть одна проблема: мы больше не в нашей временно`й линии. Проникнув в параллельную вселенную, мы потревожили ее, как брошенный камень поднимает круги на поверхности пруда. Даже сейчас наше вмешательство и, что намного важнее, вмешательство Констанс вызывают реакцию, которую невозможно предсказать.
– Если мы не можем предсказать последствия, что это для нас означает?
– В частности, то, что Мэри не обязательно умрет седьмого января. В этой временно`й линии она может умереть позже. Куда хуже то, что она может погибнуть раньше. Хотя я не до конца уверен, мне все же кажется, что Констанс совершила фатальную ошибку: она думает, что у нее есть две недели на выполнение своего плана. Мы не можем согласиться с этим предположением. Мэри, как, по сути, и все остальные, находится в большой опасности, потому что временно`й пруд основательно потревожен и мы не способны предугадать, что произойдет.
Д’Агоста покачал головой:
– Констанс – не последняя дура. Что, по-вашему, может заподозрить Ленг?
– Вряд ли он подозревает, что Констанс прибыла из будущего. И если когда-нибудь узнает об этом, мы пропали. Но вот что он знает точно. – Пендергаст поднял руку и принялся загибать один за другим тонкие паучьи пальцы. – Первое: он знает, что Констанс – не герцогиня Иглабронз. Второе: он знает, что она интересуется его делами и уже многое разведала. Третье: со временем он непременно заметит сходство между Констанс и Мэри, если еще не заметил. Четвертое: он сделает вывод, что при ее богатстве и положении в обществе, не говоря уже об уме, этот интерес со стороны Констанс означает, что ему грозит опасность, возможно смертельная. Не забывайте, что Ленг способен безжалостно и равнодушно лишить человека жизни невообразимым для нас способом. Если он почувствует угрозу, ответ будет жестоким и решительным.