Кабул, До Востребования
Шрифт:
Он пошел впереди - по коридору, который освещали лишь лучи фонарей. Они вошли в какое то помещение: с довольно низким потолком и растрескавшимся цементным полом. В нем совершенно отсутствовали оконные проемы, пахло копотью и мочой.
В тусклом свете двух ламп, работающих от портативных аккумуляторов. Можно было разглядеть парочку субъектов в местных одеяниях. Один сидел на деревянном ящике, касаясь лопатками стены. С виду ему было лет пятьдесят: полный, круглолицый, с тройным подбородком, с узкими, как у монгола, глазами. Большие пальцы его рук были прихвачены "скрепкой".
Верзила, подойдя к хазарейцу, пнул его по ноге. Тот встрепенулся, охнул. Поворачивая голову и так, и эдак, стал вглядываться в проявившиеся на свету человеческие силуэты.
– Юсуф, сам будешь их расспрашивать?
– обернулся ландскнехт к "мажордому".
– Или доверишь мне?
– Спасибо, я сам.
– Юсуф выступил вперед.
– Я задам несколько вопросов.
Он посветил бошевским фонарем на лежащего на полу парнишку, потом луч уперся в грудь его дяди.
Юсуф заговорил на дари.
– Дуканщик, мне сказали, что ты ведешь себя глупо. И нерасчетливо!
– Я н ничего плохого не с сделал!
– торговец выплюнул осколки выбитых зубов и вновь зашамкал разбитым ртом.
– За что? Я все рассказал, о чем меня с спрашивали! Я маленький человек. Отпустите меня и моего племянника! Всевышний свидетель нашей невиновности...
– Аллах все видит, - сказал Юсуф.
– Отпустим. Но... Но ты ведь не хочешь говорить всей правды. Лжешь, крутишь, юлишь... хазарейская собака! Почему про "шурави" всей правды не выкладываешь?
– Я все рассказал!
– торопливо, брызгая розовой от крови слюной, произнес дуканщик.
– Они приезжали иногда... Посмотреть товар, купить что то для с себя или своих жен. Ничего необычного! Такие же, как другие покупатели - "хариджи"... П послушайте...
– Что то зачастили к тебе "товарищи", - жестко произнес Юсуф.
– Меня ты не обманешь, дуканщик! Даю тебе минуту. Если будешь и дальше врать, я не смогу тогда тебе ничем помочь. Вас убьют! И тогда ваши с племянником тела вывезут на свалку и бросят на съедение собакам.
"Веселенькое начало, - мрачно подумал Иван, наблюдая за этой сценкой.
– Что то про "шурави" проскользнуло в их разговоре... Но причем здесь я? Зачем сюда привезли Ивана Козака? На какую тему?"
Едва он успел об этом подумать, как Юсуф - словно бы прочел его мысли - повернулся к нему.
– Иванджон, есть вопрос. И есть проблема.
– Слушаю, Юсуф.
"Мажордом" направил луч своего фонаря на дуканщика.
– Вы знаете этого человека?
Козак некоторое время молчал, вглядываясь в лицо торговца.
– Нет, - сказал Иван.
– Никогда прежде не видел. А почему вы спрашиваете?
– Подумайте хорошенько. Нам нужна правда и только правда. От того, что вы скажете, зависят человеческие жизни!
Козаку было жаль этих двух местных, попавших, судя по всему, в крупный переплет. Но что он может для них сделать? Он действительно не знаком с этими двумя. Он понятия не имеет, кто они такие и почему ими заинтересовались столь серьезные люди. Ему не было смысла врать. К тому же, на кону сейчас стоит и его собственная жизнь.
– Впервые вижу. И даже не представляю, кто они такие...
Юсуф подошел к дуканщику. Присев рядом на корточки, сказал еще несколько фраз на дари. Хазареец по прежнему все отрицал. Он умолял, чтобы его и племянника перестали избивать; просил, чтобы их отпустили...
Юсуф вновь включил фонарь. И направил его на стоящего посреди помещения в окружении двоих ландскнехтов Козака. Тот, когда ему в глаза ударил сноп света, попытался было увернуться, прикрыться ладонью, но его крепко прихватили под руки с двух сторон, а в спину вдобавок уперся некий предмет, смахивающий на дуло автомата или ствол пистолета...
– Не дергайся, "товарищ"!
– процедил стоящий позади Козака верзила.
– Замри, мать твою!!
Юсуф выждал несколько секунд, дабы хазареец мог получше рассмотреть приведенного в этот подвал "шурави". Спросил:
– Ты знаешь этого человека, дуканщик?
– Н нет...
– Подумай хорошенько!
– Нет, н не знаю. Точно вам говорю!
– Что? И не видел никогда прежде?
– Н не видел.
– Может, он когда нибудь все же заходил к тебе? Или был знаком тебе еще раньше, когда ты... еще года два назад... торговал на рынке?
– Говорю же вам... н не знаю его!
– Уверен?
– У меня хорошая п память! Я бы его запомнил. Тем более, что еще в ту пору, когда я торговал на рынке...
– Продолжай.
– Тогда "шурави" было совсем мало в нашем городе... Их редко можно было увидеть. Особенно - на рынках.
– Не хочешь, значит, говорить, дуканщик? Ну что ж...
Юсуф поднялся с корточек и переместился в другую часть подвала. Один из ландскнехтов подошел к лежащему на полу пареньку, схватил его за шиворот и волоком потащил за собой. Парень истошно заорал, потом просто стал визжать. Дуканщик тоже что то кричал. Юсуф, в свою очередь, орал на него. Ивану хотелось зажать уши, чтобы не слышать всего этого. А еще лучше было бы перенестись в какое нибудь другое место...
– Говори, дуканщик!
– крикнул Юсуф.
– Ты видел этого человека? Одного видел или в компании других "шурави"? Он бывал в твоей лавке? Что ты о нем знаешь? Говори... иначе убьют парня, твоего племянника!
Иван стоял ни жив ни мертв. Он не мог и не смел обвинять себя в том, что происходит в этом жутковатом месте. Он понимал, что именно может произойти в одно из следующих мгновений. Эти люди могут инсценировать казнь парнишки, чтобы еще сильней напугать дуканщика. Чтобы заставить того выдать какую то нужную им информацию. Инсценировка - обычный прием в таких случаях. Но могут и убить по настоящему. Такое тоже случается сплошь и рядом, тем более в Кабуле, где не только жизнь кочевника или дуканщика, но и более важных людей постоянно находится под смертельной угрозой.