Качели в Пушкинских Горах
Шрифт:
Не получилась у нас прогулка.
В этот день много чего произошло. Вернулся я домой, мама говорит:
— Новость. Оля Шаргородская не поступила в музыкальное училище. Столько денег репетиторам платили — и все на ветер…
Я зашел к Китайской Кошке. Она сидит на табуретке — глаза сухие. Китаец на стене приуныл, и круглая кошка никуда не собирается лететь.
— Не приняли? — спрашиваю.
— Не приняли. Ну а как вы погуляли?
— Плохо.
— Чего же так?
— Не знаю.
— Ясно. А про меня говорили, что я в группе самая
— Не расстраивайся. Если говорят, что самая талантливая, на будущий год поступишь, — утешаю, все-таки с детства друг друга знаем.
— Хватит, — устало сказала она. — Дай скрипку…
Я принес. Она взяла, погладила ее.
— Этот дурак под окном стоит?
— Рерих? — Я подошел к окну. — Стоит.
Тут она вдруг сорвала с головы бант, швырнула его на пол, схватила скрипку и выбросила ее в окно.
Я своим глазам не поверил. За скрипкой — пюпитр. Зазвенел на асфальте, как брошенная шпага.
Скрипка выпрыгнула из футляра и поскакала по лужам. Тренькнули печально струны.
А под окном Рерих стоял.
— Ура! — закричал он, увидев, как скрипка из окна упала. Дурак, не понял даже, что она могла ему на голову свалиться. — Ура! — закричал он. — Теперь все по-старому будет!
Китайская Кошка высунулась из окна.
— Подбери! Подбери мою скрипку! — кричит. Рерих не обращает внимания. Орут каждый свое.
Я выхожу в прихожую, набираю Ингин номер.
— Это я, — говорю. — Посмотри в окно, что делается. Пойдем в кино, а? На семь двадцать в «Дружбу» успеем…
Она бросает трубку.
Я снова набираю.
— Ты мне противен, — говорит Инга.
Китайская Кошка спускается во двор и скрипку поднимает.
— Скрипочка моя раненая… — Прижимает ее к себе, плачет так, что люди из окон высовываются. Рерих рядом стоит и футляр держит. В луже папка с рисунками валяется. Ветер рисунки из папки вытаскивает, раскладывает на асфальте, приглашает на выставку. Только рисунки быстро намокают, и не разобрать, что там нарисовано.
Инга из окна на это смотрит: на Кошку со скрипкой, на Рериха с футляром, на рисунки — и тоже, по-видимому, плачет. Впрочем, я этого не вижу и поэтому со стопроцентной уверенностью сказать не могу.
Да… Все пошло шиворот-навыворот с тех пор, как Китайская Кошка начала играть на скрипке…
АФАЛИНА
Ровно в половине восьмого выходит она из дому, стучит каблуками по лестнице, пинает мусорные бачки, насвистывает что-то модное и смотрит, не появилось ли на стенах новых надписей.
Занятия в школе начинаются в половине девятого, идти до школы десять минут, а она вот уже целую неделю выходит на час раньше. «Чтобы голова была ясная», — говорит она бабушке. Ее родители в это время спят, и только дверь в спальню тихо ходит туда-сюда из-за сквозняка. Круглый год ее мама и папа не закрывают в спальне форточку.
Она идет по двору и знает, что если оглянется на свое окно, то увидит бабушку, которая робко помашет ей рукой. Седьмой год бабушка провожает и встречает ее, и ей трудно представить себе внучку за партой. Гораздо легче на маленьком троне с крохотной, игрушечной короной на голове.
Она проходит под аркой — и оказывается на Ленинском проспекте.
Раннее сентябрьское утро — время, когда стекла витрин магазинов чисты и прозрачны, а улыбки у девушек с рекламных фотографий радостны и безмятежны. Девушки рекламируют сумки и бижутерию. Вечером же, когда она возвращается домой после теннисной секции, витрины запыленные, а улыбки у девушек усталые, словно это они, а не продавщицы, весь день стояли у прилавков.
Ее зовут Света, фамилия Фалина, она учится в седьмом классе и носит дурацкую кличку Афалина. Так называется черноморский дельфин.
Эту кличку дал ей Петя Лукин еще в третьем классе.
Петя Лукин — отличник по всем предметам, гордость и надежда школы, учиться для него все равно, что для Афалины ходить по двору, где она делает, что хочет.
Много лет Петя сидел с ней за одной партой, дергал за косы и бил по локтю, если она случайно нарушала границу, которую он прочертил ручкой поперек парты.
Но с тех пор все изменилось.
Афалина догнала Петю по росту, теперь он сидел через три парты от нее и каждый день писал ей записки, на которые Афалина и не думала отвечать.
В школе она вообще пишет, только когда диктуют, а говорит — когда вызовут. Получает она сплошь четверки. Балл ей снижают за «отсутствие собственных мыслей».
Правда, иногда снижают балл и Пете Лукину, но за то, что собственные мысли забивают у него то, что необходимо знать совершенно конкретно.
«Устами Афалины глаголет учебник», — это афоризм Пети Лукина.
Твердая пятерка у Афалины по физкультуре и примерное поведение. Она выше всех девочек прыгает в высоту, быстрее всех бегает все дистанции и шутя справляется с упражнениями на брусьях и на бревне. И на всех уроках сидит спокойно, не отвлекаясь. За первую неделю учебного года Афалина получила одно-единственное замечание от классной руководительницы.
За короткую юбку.
— Таких коротких юбок не носит ни одна девочка в школе! — сказала классная руководительница.
— Это не юбка короткая, а просто ноги у меня самые длинные в школе, — спокойно возразила Афалина. — Любая юбка короткой покажется…
Девочки-одноклассницы Афалину не любят. Во-первых, она с ними почти не разговаривает, во-вторых, все мальчики класса тайно или явно влюблены в Афалину.
Со своей единственной подругой Афалина разругалась еще в шестом классе. И та по секрету сказала девочкам, что Афалина может целый день пролежать в ванне, что в школьной сумке носит набор польской косметики и что самая заветная ее мечта — купить мотоцикл «Ява», надеть кожаную куртку и гонять по городу. Впрочем, кожаная куртка уже сейчас постоянная одежда Афалины. А еще она любит высокие сапоги.