Кадар
Шрифт:
Странное это всё-таки было зрелище. Странное и удивительное одновременно. Висящий в воздухе шар, а под ним – голубовато-белёсое мельтешение, от которого почва внизу вихреобразно расступалась, образуя вертикальную шахту.
Так биогенератор начал путь к центру Кадара. Преодолеть ему предстояло без малого пять тысяч восемьсот километров, таков был радиус у этой планеты. Почему биогенератор было решено разместить именно там, а не, скажем, где-нибудь на поверхности, ну, ответ на этот вопрос, мне кажется, вполне очевиден. Что будет с промышленностью через 200-300 лет после Проекта не скажет никто, в центре планеты же всё-таки неограниченные энергетические ресурсы. Сколько будет существовать планета, а это, по
Но я несколько отвлёкся.
Движение биогенератора поначалу было медленное. Так, между прочим, и планировалось. Когда он скроется из виду полностью, скорость его начнёт возрастать, причём постепенно, чтобы генератор поля не перенапрягся. К концу суток она достигнет максимальной своей величины – шестидесяти километров в час. Какие именно породы будут при этом находиться у него на пути, значения не имело. И гранит, и глину, и базальт, и даже железо поле пронзает с одинаковой лёгкостью. Таким образом, как следует из несложных подсчётов, на преодоление намеченного расстояния уйдёт чуть менее пяти суток. Земных, разумеется. Последние, впрочем, от местных почти не отличаются. Местные короче на четыре минуты.
Биогенератор, наконец, скрылся из виду. И сразу же скорость его увеличилась. Это стало заметно по тому, как из ямы полетела порода – целая туча из разлетающихся во все стороны камней и прочего мусора. Все снова бросились с визгом прочь. Несколько камешков достигли даже нашей палатки, хотя мы и стояли достаточно далеко.
Продолжалось, впрочем, это недолго. Сопровождавший бурение гул стал затихать, летевшая из ямы порода – тоже. Вскоре они стихли окончательно. Над котловиной воцарилась тишина – биогенератор ушёл под землю так глубоко, что следить за ним можно было только по показаниям приборов.
Со всех сторон в котловину полезли роботы-уборщики – приводить её в первоначальный вид. Стоявшие же по краям зрители разразились аплодисментами снова.
Зазвучали аплодисменты и в нашей палатке. Все вскочили. Дверь распахнулась, и палатка чуть ли не до отказа наполнилась людьми. Все что-то разом кричали, поздравляли друг друга, а больше всех, конечно, Раковского. Кто-то даже, не смотря на протесты, потащил его наружу – качать. Порция поздравлений в виде дружеских тумаков по спине и плечам досталась и мне. Я тоже, признаться, радовался вовсю. Куртис, перекрывая всеобщий гвалт, кричал, что как только биогенератор заработает, он тут же сотворит бочку с квасом и всех до отвала напоит. Кто-то, не дожидаясь, откупоривал символическое шампанское. Грянула музыка. Какая-то девушка бегала то там, то здесь, швыряя в гостей пригоршнями разноцветного конфетти, которое оседало на головы блестящими блестками. Как будто новый год стали вдруг праздновать…
Один только профессор Черных не принимал участия во всеобщем веселье. Он стоял в стороне и, глядя на нас, грустно так улыбался. А может, и не грустно, а многозначительно. Кто знает, кто знает…
Свидетелей великого события оказалось так много, что глайдеры потом взлетали с посадочной площадки чуть ли не два часа. Между прочим, глайдеры здесь, на Кадаре, едва ли не единственное транспортное средство. Большегрузные машины используются только в крайних случаях, нуль-транспортировка же запрещена вообще. Требования, так сказать, экологического комитета. Очень уж здесь – как я, кажется, уже говорил – уникальный биологический мир.
28 мая.
Первый после Великого Перелома день.
Я на дежурстве. Первое моё самостоятельное дежурство. Впрочем, самостоятельность эта весьма относительная. В соседнем кресле – согнувшийся над кроссвордом Савватий. Я же, в свою очередь, согнулся над дневником.
Если бы нас увидели со стороны, наверняка бы задумались, а чего это они так?
Я же на это готов хохотнуть.
Нет, дело тут, конечно же, не в халатности. Просто… Просто надо же хоть чем-то себя занять. Это ведь только в первый час интересно разглядывать мигающие индикаторы, плывущие на экранах линии диаграмм, слушать гудение работающей аппаратуры (между прочим, аппаратура может работать и бесшумно, гудение же – этакий целенаправленно запланированный конструкторами фон, чтобы сотрудники не заснули совсем; при желании его можно и отключить), но потом… Когда дежурство перевалило за середину, даже гудение перестало нас занимать. Всё-таки мы люди конкретного действия. Пассивность же противна нашей природе по сути. Думаю, многие, если не все, со мной согласятся. Да.
А всё потому, что процесс, видите ли, автоматизирован. Биогенератор своё движение корректирует сам – по направленному в центр планеты гравитационному вектору. Ближе к центру, правда, в зависимости от распределения планетных масс, вектор этот, возможно, станет более неопределённым, тогда в действие вступит корректура извне, но и здесь это будем делать не мы, а всё та же соответствующим образом настроенная аппаратура.
Возникает справедливый вопрос – а зачем тут мы вообще?
Отвечаю: а чтобы вовремя среагировать, если вдруг что-то пойдёт не так. Вероятность этого, конечно же, исчезающе мала. Чтобы что-то пошло не так… такое даже в страшном сне не может присниться. И всё-таки… Нужно быть готовым ко всему.
Вот, кстати, и получается (в который уже убеждаюсь раз), что человек не сам по себе, а придаток у собственной же технической мощи. Эх, поскорее бы Проект завершился…
Всё, заканчиваю.
Савватий, оказывается, кроссворд разбомбил и теперь предлагает партеечку в шахматы.
Бедняга, он даже и не подозревает, на что покусился. Такой ему сейчас мат закатаю!
30 мая. 15.43. по среднегалактическому.
Мы опять на дежурстве. В этот раз я с Бэлой.
Ничего особо интригующего за прошедшие после запуска два дня не произошло. Биогенератор преодолел уже около двух с половиной тысяч километров. Когда он достигнет центра, силовое поле снова примет шарообразную форму. Потом включится ещё одно – биоэнергетическое, то самое, ради которого, собственно, и вся эта заварушка. Вот тогда…
Эх, поскорее бы!
31 мая. 9.15.
И снова мы на дежурстве. И снова со мной Бэла.
Смотрю я на неё и всё не перестаю удивляться. Ну в конце-то концов, нельзя же быть всё время такой непередаваемо скучной. Да ещё с такой сногсшибательной внешностью. Ей бы жизни побольше радоваться, веселиться. Нет, как сядет перед приборами, так перед ними и сидит, не может от них до самого конца дежурства оторваться. Боится она меня, что ли? Или, может, влюблена? Если бы не Раковский, изредка к нам забегающий, чтобы повеселить нас очередными шутками, так ведь и от скуки можно было бы помереть.
Ну, ничего, ещё пара деньков, и мучениям нашим – конец.
Жду-у-у-у!!! У-у-у-у-у!!! А-а-а-а-а!!!
1 июня. 11.27.
Всё по-прежнему. Биогенератор продолжает движение. Что же до охватившего нас нетерпения, то оно возрастает.
Я вдруг понял, что это, между прочим, очень даже и неплохо. Пусть, пусть нетерпение растёт. Плод, в конечном итоге, будет более сладким.
3 июня 3176 года. 12.34.
И вот, наконец, долгожданный день наступил. Биогенератор на месте. В Штабе идёт последняя проверка поступающих от него данных. Когда она закончится, останется только одно – включить биополе.