Кадар
Шрифт:
Тот же день. 13.17.
Биополе, наконец, включили. Ур-ра!!
Тот же день. 13.41.
Что-то неладное…
Тот же день. 17.24.
Все, кто имеет хоть какое-то касательство к Проекту, сейчас в Штабе. Все обеспокоены, но не настолько, чтобы возникла паника. Что-то явно пошло не так. Как только поле было включено, связь с биогенератором оборвалась. Прошло уже более четырёх часов. Связь же, однако, не только не восстановлена, но даже сказать, почему она так неожиданно оборвалась, ничего определённого пока что нельзя.
Странно всё это, странно.
Тот же день. 18.51.
Связи по-прежнему
Тот же день. 19.07.
Появились, наконец, и первые гипотезы. Прохождению сигналов, судя по всему, мешает генерируемое в центре планеты биополе. Плотность его сейчас такова, что искажения накладываются как на радио-, так и на "Г"-режимы. Это очень, очень плохая новость.
Профессор Черных заявил, что причина возрастания плотности – скорее всего, Аномалии. Именно они, сыграв роль этакой энергетической линзы, и не дают полю распространиться по запланированному объёму пространства радиусом в 4 световых года, а, наоборот, собирают его энергетический потенциал вокруг себя, создавая некую чудовищную по свойствам зону. Скорее всего, зона эта по объёму невелика. По мере удаления от планеты плотность биополя должна в геометрической прогрессии падать. Так что эта беда – дело сугубо местное, за находящуюся рядом Птолезу, которую населяет около двух миллиардов человек, можно не опасаться.
Как бы там ни было, а ситуация казалась безвыходной. Нужно было немедленно ликвидировать поле. Для этого всего-то и требовалось, что отключить биогенератор. Только вот генератор находился уже не рядом, а в центре планеты, и всё то же поле блокировало всякую с ним связь.
Тот же день. 21.25.
Связь на Кадаре утрачена полностью. Что сейчас творится в других поселениях, даже и представить нельзя. Мы-то хоть знаем причины. Господи, только бы не поднялась паника.
Тот же день. 21.36.
Савватий и Черных сделали расчёты. По ним выходило, что плотность биополя превышает сейчас запланированную почти в три миллиона раз. Такие сумасшедшие цифры просто не укладываются у меня в голове. Я хоть и не маститый учёный, но всё ж таки понимаю, к чему это может привести. Длительное нахождение биологических организмов внутри такого поля почти наверняка вызовет в них необратимые мутации. Да что там биоорганизмы, любая находящаяся здесь материя станет через несколько дней меняться.
Воцарившееся в Штабе напряжение ощущается чуть ли не физически.
Тот же день. 22.19.
Черных предложил немедленную эвакуацию. Так как связи по-прежнему не было, на космодром послали два глайдера. Параллельно продолжились поиски способа, каковым можно было бы отключить генератор. Раковский в полной растерянности. Все остальные – тоже.
Нет, наверное, смысла говорить, что такого финала не ожидал из нас никто. Кроме, разве что, профессора Черных.
Да и он, честно говоря, изрядно обескуражен.
4 июня. 00.05.
Один из посланных на космодром глайдеров вернулся. На нём прибыл начальник колонии. Вид у него был непроницаемый. Он сообщил, что связи с Птолезой, как и с прочим внешним миром, нет, что эвакуация пока что невозможна, но поводов для беспокойства нет никаких. Основанная на биотехнологиях автоматика кораблей вышла из строя, но специалисты пообещали её к утру наладить. Что же до связи с Птолезой, то планетарный "Г"-передатчик, посылая сигналы, работает непрерывно. Может, кто и услышит.
Больше всего нас поразило то, что биополе оказалось способным так сильно воздействовать на "Г"-связь. До этого считалось, что сферы эти, био и гравитация, друг от друга почти не зависят… Да что там почти, совсем, совсем не зависят. Искать между ними связь считалось почему-то ну если и не глупостями, то, по крайней мере, правилами дурного тона. Знать бы заранее, где упадёшь, соломки бы подстелил. В любом другом случае такое открытие наверняка бы всех заинтересовало, но только не сейчас. Сейчас всем было просто не до этого.
Тот же день, утро. 5.13.
Уже больше суток я не смыкаю глаз. Да и никто у нас тут не смыкает. К эвакуации уже готовы все, но Шлемов, собрав колонистов на футбольном поле, призвал их не торопиться. Наладка вышедшей из строя аппаратуры ещё не завершена. Следовательно, лететь на космодром смысла никакого нет. Разместить там такое количество людей просто негде. Здесь же – вся необходимая для нормального жизнеобеспечения инфраструктура.
Осуществляя связь, между космодромом и городом то и дело летают глайдеры.
Шлемов уверяет, что через час-другой неисправности будут устранены. Что-то в меня закрадываются сомнения. И, признаться, не только в меня.
Тот же день. 11.17.
Мне всё-таки удалось подремать. Раковский заставил. Толку от меня в Штабе всё равно никакого, а завтра, быть может, потребуется сила. Физическая, разумеется. Кто его знает, как через день-другой будет работать прочая аппаратура. Быть может, к космодрому придётся идти пешком.
Вместе со мной отдыхали Бэла, Савватий и Куртис.
Тот же день. 13.41.
Ровно в двенадцать Шлемов снова собрал всё население города на футбольном поле. Это почти полторы тысячи человек. Трибуны были забиты, многие расположились прямо на траве. У всех на лицах было одно и то же выражение тревожного ожидания.
Шлемов сообщил следующее.
Починить автоматику кораблей пока что не удаётся. И, скорее всего, не удастся совсем. В сложившейся ситуации это вряд ли возможно. Биополе всячески этому препятствует, ну а то, что удаётся всё-таки более-менее настроить, тут же расстраивает снова. Следовательно, вывод отсюда только один: надо налаживать жизнь здесь, на Кадаре, в этих новых условиях, рассчитывая, что наше молчание встревожит кого-нибудь извне, в первую очередь на Птолезе, и будет организована помощь.
Далее Шлемов передал слово Черных.
Вот что профессор сказал:
1. Опасаться, что биополе захватило и Птолезу, оснований нет. Скорее всего, катастрофа эта и впрямь чисто планетарного масштаба.
2. Чего же нужно тогда опасаться? В первую очередь того, как в новых условиях поведёт себя материя, особенно – биологическая. Теорий возможных процессов нет, практических исследований – тем более. Единственное, что можно сказать, – это следующее. Созданный биополем избыток энергии наверняка приведёт к возникновению на внешних электронных уровнях каждого атома своеобразных вакантных участков избыточного положительного заряда, этаких положительно заряженных дыр, которые тут же будут заняты свободными электронами – последних в любом веществе хватает с избытком. Это значит, что между атомами начнут возникать совершенно нового вида связи, тем или иным веществам не свойственные. Нетрудно догадаться, что химические свойства станут тогда другими, какими именно – неизвестно. (Возбуждённый гул голосов). Вполне возможно, что все предметы станут моноформными, – то есть превратятся в единые гигантские молекулы.