Кадота: Остров отверженных
Шрифт:
Возникло чувство тревоги. Почему родители обсуждали меня, словно я – какое-то беспомощное дитя?
Мама поставила чашку на стол, и в ее тоне послышалось беспокойство: – Может, ты наконец-то позволишь ей жить самостоятельно, Рахим? Возможно, если бы у нее было побольше друзей, она бы не полагалась только на нас.
– Но у нее есть друзья, – возразил отец.
– Друзья? Ты имеешь в виду того фермерского мальчишку-рассена?
От ее уничижительного высказывания в адрес Зора у меня защемило сердце.
– Да, того фермерского парня, Елена. Он, к слову, еще и начинающий механик.
– Ей нужно больше общаться с представителями нашей расы Свагов. Я понимаю, что мы-то примем любой ее выбор относительно будущего мужа. А вот деревня – нет. Рано или поздно она выйдет замуж за голубоглазого, такого же, как и мы. Зоран ей не подходит. Они должны перестать общаться лучше сейчас, чтобы потом не было так больно, – горько прошептала мама.
Их полуночные перешептывания со временем смолкли, сменившись звоном моющейся посуды.
Я молча направилась наверх в свою комнату. Тяжесть их слов легла камнем на грудь.
Осторожно толкнув скрипучую дверь, я почувствовала, как запах состаренных пиломатериалов смешался со старыми книгами – родной запах. Чиркнула спичкой, зажигая свечу на столике возле кровати, пламя замерцало, отбрасывая тени на стены моей коморки на чердаке.
Совершая привычный обряд, я распустила длинные волосы и подошла к зеркалу. В глазах полыхало беспокойство. Возможно, это был его звонкий смех, звучавший в моих ушах, или тепло, которое давали общие секреты, но одна только мысль о Зоране заряжала меня решимостью действовать против навязанных устоев общества.
Нелегкий путь по траншее охотников – пережитку, отшлифованному руками времени, – проходил через все мои дни. На протяжении двадцати четырех километров тропа, укрывающая нас от солнца, призывала преследовать добычу в ее тенистых объятиях.
В монотонности продвижения мой взгляд наткнулся на точку вдалеке – дикий заяц, попавший в ловушку высоких стен. Ощущения от предстоящей погони наэлектризовали мои чувства, и я бросилась за ним.
Завязался поединок хищника и жертвы, завершившийся тем, что заяц, оказался в конечной точке нашего замысла – в метровом тупике.
– Хорошо, что ты не песчаная змея, дружок…
С осторожной заботой я осмотрела дрожащее существо, – гладкую шерстку, расширенные глаза, в которых отражался ужас, трепещущие ушки, прислушивающиеся к каждому шороху.
– Пожалуй, мой шустрый друг, деревенские не сильно оголодают от твоего отсутствия в супе. Что скажешь?
Осторожно подхватив зайца на руки, я направилась к обрыву траншее.
Освобождение добычи принесло радость, с которой не сравнятся никакие трофеи охоты.
Раздавшийся диссонанс голосов нарушил тишину пустыни – смех прорезал сухой воздух.
Вскарабкавшись на склон, я смахнула пот, выступивший на лбу.
При виде моих собратьев по охоте – девушки Тани и еще одной фигуры в далекой дымке, у меня в животе завязался узел. Стоп… А что Зоран здесь делает, среди охотников?
Я махнула им рукой, мой взгляд был прикован к Зорану до последнего. На его губах появилась улыбка, когда он вернул мне жест.
Голос Тани, прозвучал с поспешностью: – Есть какие-то успехи?
– Нет.
Мой ответ повис в воздухе, как обвинительный приговор с ее стороны. Покопавшись в сумке, Таня выудила нечто, заставившее мое сердце погрузиться в песок, – бурового зайца. Его жизнь была потушена. То самое создание, которое только что спаслось от моих же рук.
Зоран сразу заметил перемену в моем настроении. Сочувственным прикосновением к моей руке он сократил расстояние между нами.
– Почему ты здесь, Зор? – прошептала я, не поднимая глаз. На его лице промелькнул намек на виноватую улыбку.
– Картографы послали записать координаты новых траншей. Как раз попал в твою смену, – ответил он, шутливо подмигнув, и, что уж говорить, мое расстройство растаяло, как льдинка под солнцем.
Таня вскинула бровь, заметив, как Зоран сжимает мою руку. Но ничего не возразила. Отвернулась, оставив нас в молчаливом единении.
Солнце жестоко палило, лучи неустанно обжигали наши плечи, несмотря на все попытки защититься от жары в траншее.
– Я так хочу пить… Мне кажется, я скоро упаду в обморок от перегрева. Может, уже пойдем обратно? – причитала Таня, изматывая мои и без того расшатанные нервы.
В этот момент я прониклась к Зору еще большей симпатией, вызванной его безмятежной выдержкой. Он всегда был спокоен.
Мой взгляд ожесточился, скользнув по испачканной кровью форме Тани. Несмотря на плаксивый нрав, она была отличным охотником. Нужный элемент для Зеты.
Координаты на карте Зора сулили отдых – привал через несколько километров. Я выбралась из траншеи. За мной сразу последовал Зор, помогая при этом Тане.
Сердце защемило от какого-то необычного чувства, сплетения тревоги и обиды. То ли постоянное проявление самоотверженности Зорана по отношению к другим грызло меня, то ли зависимость Тани, слабого звена в группе, разжигала неприязнь?
Вскоре со мной поравнялся Зор, едва поспевая.
– Тебя что-то беспокоит, Дарян? – спросил он, озабоченно вскинув бровь.