Кадриль с выходом, или Проклятущий принц
Шрифт:
– Боюсь, что так, – подтвердил Отай. – Её светлость хотела отложить третье испытание, но её отговорили, иностранки отказались участвовать, а остальные в порядке.
– Уже известно, кого допустили к третьему испытанию? – посерьёзнев спросила Белетта.
– Первоначальное решение изменили, – он поклонился ученице ведьмы, – фокусницу, например, собирались отчислять, но известные события сыграли в вашу пользу. Уйдёт пять принцесс, оставшиеся десять попадут на бал.
– Фокусницу! – фыркнула Белетта. – Мой главный номер сорвался, в этом всё дело! – Она подхватила подол платья и ускорила шаг, бормоча: – Ну, ничего! Я ещё исполню его!
Юлянка молча радовалась тому, что никто из подруг не покинет дворец. Не хотелось и на день оставаться здесь без поддержки.
«Консилиум», собравшийся в кабинете советника обескураживал. Даже скептически настроенная Белетта притихла. Девушкам предложили сесть. Заняв стоявшую у стены софу, они взялись за руки, прижались друг к другу плечами, хотя места хватало на пятерых.
Советник – абсолютно лысый, затянутый в чёрный сюртук немолодой мужчина – сидел за столом, вертя в пальцах самопишущее перо. За его спиной около окна, скрестив руки на груди, стоял казначей. Юлянка узнала его ещё во время испытания, Гребека была очень похожа на него, разве что не могла похвастать козлиной бородкой. В затенённом углу в кресле скучал принц. Он-то зачем сюда притащился? Троих вельмож, сидевших на парной софе у другой стены, девушки видели впервые. Во всяком случае, не запомнили их среди зрителей в зале. Лекарь скромно мялся у дверей. Там же застыли два стражника.
Все взгляды скрестились на Юлянке. Он подумала, что через минуту-другую в ней прожгут дыры. Наконец, советник заговорил. Голос у него оказался тихий, вкрадчивый, немного хриплый.
– Ваше высочество, потрудитесь объяснить, каким образом вы догадались, что пирожные… м-м-м… не свежие.
Говорить правду Юлянка не собиралась. Она и сама не могла понять, почему видит и слышит Тень дракона. Со слов Айна, этого быть не должно. Известно присутствующим об Искарском шпионе или нет, выдавать этот источник не стоило.
– Мне было видение, – тихо ответила девушка.
Её услышали. Советник кивнул и сделал пометку на лежащем чуть в стороне листе бумаги.
– И часто у вас бывают видения, принцесса?
Ничего, казалось бы, не произошло, но Юлянка рассердилась. Она встала и посмотрела на Эсмонда:
– Я не принцесса, а письмоносица! Оставаться на отборе не имею ни желания, ни возможности. Прошу отпустить меня сегодня же!
Все снова уставились на неё, отнюдь не приветливо. Теперь заговорил Эсмонд:
– Рад бы помочь, Юлиания. Однако развеять печать, пока не завершится следующее испытание, никто не в силах. – Он встал и прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги. – Бал придётся посетить.
– А как же другие принцессы? Они должны были остаться, но отказались и теперь уезжают. Почему я не могу?
– Иностранным принцессам печатей не ставили, неужели не понятно?
Теперь и Белетта поднялась:
– Она тоже из Луарина, между прочим.
Юлянка повернулась к ней сказать об ошибке, благодаря которой она удостоилась столь сомнительной части, но тут ожил казначей. Он выступил вперёд и, тряся бородкой, запричитал:
– Они обе самозванки! Обе эти девицы. Гнать их с отбора! Гнать! А лучше в тюрьму! Прав был его вели… светлость!
– Имейте совесть, господин Гербер! Благодаря этим девушкам ваша дочь избежала отравления, – покачал головой советник.
– Да знаю я, знаю, но ведь они и сами не хотят…
Казначей в сердцах махнул рукой и вернулся на прежнюю позицию.
– Итак, видение… – не отступался советник, – расскажите подробнее, что за видение?
Вот пристал! Юлянка огляделась и только теперь заметила, что один из вельмож держит на коленях стеклянный куб. На гранях с короткой периодичностью вспыхивало сияние. Похожий артефакт ей демонстрировала Танисия. Хозяйка распаковала подарок сразу как получила. Очень радовалась возможности поймать на вранье будущих женихов. Значит, советник не просто опрашивает свидетелей, намерен выяснить, кто из девушек лукавит!
Положеньице! Сказать правду нельзя, а обман тут же раскроется! По телу прошла волна крупной дрожи. Юлянка вцепилась в стоявшую рядом подругу, испуганно взглянув на неё. Эсмонд включил свой обволакивающий тембр:
– Не волнуйтесь так! Вас не обидят, – он с улыбкой шагнул ближе, взяв Юлянку за талию, потянул к софе. – Сядьте и успокойтесь, пожалуйста.
Как только девушки расположились, принц вернулся в своё кресло. Юлянка потупилась, закусив губу. Белетта шептала ей на ухо:
– Молчи. Не хочешь говорить, молчи. Ничего они не сделают.
Советник прочистил горло и запустил допрос на новый виток:
– Как часто у вас бывают видения?
Юлянка наморщила лоб, подыскивая слова, и прошептала:
– До сегодняшнего дня не было, – покосилась на куб, тот оставался прозрачным.
Танисия говорила: чувствуя ложь, стекло мутнеет и приобретает оттенок в зависимости от искренности собеседника. Немного покривишь душой – получишь бирюзовый. Соврёшь намеренно – артефакт окрасится в фиолетовый.
– До сегодняшнего дня не было, – задумчиво повторил советник и сделал новую пометку на допросном листе. – Что именно вы видели?
Юлянка так глубоко вздохнула, что подруга снова вступилась за неё:
– Мы разве преступницы? Нас обвиняют в каких-то кознях? – она ёрзала, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить. – Поищите, кто на кухню вхож! Тех, у кого знакомые и родственники при дворе. Они под подозрением. Разве нет?
Казначей в три широких шага обогнул стол советника и оказался напротив девушек:
– Молчать! – закричал, брызгая слюной. – Кто ты такая, чтобы обвинять мою дочь? Гребека сама пострадала!
– Господин Гербер, – устало протянул принц, – никто не намекает на вашу дочь. Пожалуйста…
– Да-да, – нахмурился казначей, – нервы сдают. Я, пожалуй, пойду.
Он поклонился принцу и, больше ни на кого не посмотрев, покинул кабинет. Оставшиеся вельможи обрадовано переглянулись.
– Я, наверное, больше не нужен? – робко спросил лекарь.
Советник поморщился и кивнул:
– Идите, ваши показания записаны.
Вельможи обменялись замечаниями о «дезертирах», но смолкли под строгим взглядом хозяина кабинета. Тот снова обратился к Юлянке: