Как часы
Шрифт:
Дождь усилился.
Клэр сбавила скорость, вспоминая, как нестерпимое желание зажить собственной жизнью заставило ее выскользнуть из пансиона и угодить в объятия Исайи Джонса. Целых три часа она наслаждалась абсолютной свободой, а Исайя тоже наслаждался — ее неопытным телом.
Капли дождя убаюкивающе стучали по стеклам.
Со временем Констанция почувствовала, что и она прекрасно может обходиться без постоянного присутствия сестры. Она воспользовалась тем же потайным ходом, что и Клэр — из окна часовни и в тенистый парк, примыкавший к школе. Ей хотелось
А потом однажды ночью Клэр внезапно проснулась, очнувшись от дурного сна, полного тяжелых предчувствий. Они пошли с Исайей в парк и нашли там Констанцию — полуживую, со следами ужасных ран на теле.
…Клэр обогнула знакомую рощу. Деревья с опавшими листьями напоминают скелеты. Они жалобно протягивают свои ветви друг другу. Клэр припарковалась в обычном месте. На улице холодно, изо рта идет пар. Пока она шла к дому сестры, на востоке, над горами, прорезался яркий солнечный луч. Клэр поднялась по полированным красным ступеням, чувствуя, что сестра уже стоит за массивной дверью, тяжело дыша носом, изуродованным ударом молотка.
— Констанция, — тихо сказала она, — открой.
Дверь слегка приоткрылась. Мелькнула белая рука и втащила ее в дом.
— С нашим днем рождения, Клэр! — Констанция знала, что сестра обязательно приедет. Обняв Клэр, она уловила мужской запах — запах Редиваана.
— Ты должна принять ванну. Я тебя искупаю. Идем, — сказала она и повела сестру в ванную комнату. Пустила горячую воду, сняла с Клэр одежду и зашвырнула ее в угол, словно опасаясь, что мужской запах таит заразу.
Констанция нежно поглаживала гладкое обнаженное тело сестры. Та отвернулась и шагнула в ванну. Теплая вода принесла ей облегчение. Констанция, взяв губку, намылила ее. Тщательно, словно кошка, вылизывающая своих котят, протерла ее левую руку, Затем — правую. Потом — ступни, щиколотки, бедра. Клэр все это молча терпела. Хотя она как-то ухитрилась сократить по времени ритуальное омовение, происходящее раз в году, совсем отказаться от него она не решалась.
Встав позади сестры, Констанция что-то чертила на ее спине. Клэр уже давно знала, что она пытается воспроизвести надписи, вырезанные на ее собственной спине бандой изуверов.
«О чем там говорилось? — спрашивала ее всегда Клэр. — Какие слова они вырезали у тебя на спине?»
«Разве ты не можешь их прочесть? — задавала встречный вопрос Констанция. — Не можешь догадаться?»
Наконец, Констанция накинула на сестру белый халат и дала ей шлепанцы.
— Давай поедим чего-нибудь, — предложила Клэр. — Ты не проголодалась? — Она прошла в теплую, залитую оранжевым солнечным светом кухню, достала из холодильника молоко, сыр, йогурт, инжир. Ей хотелось кофе, но его она не нашла. Пришлось довольствоваться чаем с медом. Сделала тосты, и они молча уселись за стол. Констанция погрузилась в свои невеселые мысли.
— Слушай, а почему бы тебе не нарисовать то, что ты чертила на моей спине? — неожиданно спросила Клэр. Констанция испуганно вздрогнула. Клэр встала, положила
Клэр подумала о Редиваане. Грустно ему, бедняге, просыпаться в одиночестве. Констанция, наконец, окунула кисть в тушь, снова закрыла глаза и стала рисовать на бумаге какие-то углы, петли, спирали. Выглядели они декоративно, но, что они означали, Клэр так и не поняла.
Закончив композицию, Констанция отдала ее сестре. Видно было, что она безмерно устала.
— Давай поспим, Конни, — предложила Клэр. Сестра согласно кивнула. Они пошли в спальню и улеглись рядышком, как в детстве. Клэр тут же заснула. Через несколько часов она проснулась. Сестра еще спала в ее объятиях. Клэр потихоньку встала, оделась, согрела чай и поставила перед сестрой чашку. — Мне надо идти. Уже шестой час, — сказала она, гладя волосы Констанции. Та улыбнулась и отвернулась к стене.
— Клэр, я оставила кое-что для тебя на письменном столе, — сказала Констанция. Клэр, взяв коричневый конверт, угадала на ощупь, что там очередная карта Таро. Она торопливо вынула ее — Башня, 16-я карта в колоде. Две фигуры стремительно летят вниз головами на зубчатые скалы у подножия крепости.
— И что это означает, Конни?
— Это предупреждение о катастрофе. Возможно, ты увидишь лицо Зла. Возьми карту с собой.
Клэр спрятала карту в сумочку. Спорить с сестрой бесполезно.
— Однако можешь истолковать эту карту как прозрение. Возможно, ты ближе сейчас к истине, чем предполагаешь.
— Дай Бог, чтобы это было на самом деле. Хорошо, до скорой встречи. — Поцеловав сестру в лоб, Клэр вышла из дома, проверив тщательно, защелкнулась ли за ней дверь. Небо было унылым и холодным.
Ну что же, придется остаток дня провести в одиночестве, с грустью подумала Клэр, но тут же взяла себя в руки. Ее ждут неотложные дела, и, может, ей удастся сделать пару шагов к истине. На обратном пути она, наверное, проедет мимо дома Аморе Хендрикс. Убитая девушка жила в районе Маунтин-Вью, довольно унылом пригороде, окруженном песчаными дюнами. За высокими заборами прятались небольшие коттеджи. У въездных ворот стояли новенькие сверкающие автомобили. Через окна Клэр видела женщин, накрывавших обеденные столы. Кое-где мерцали экраны телевизоров.
В окне одного дома, в точности похожего на соседние, выставлена свеча — знак того, что в семье траур. Клэр поняла, чей это дом. Она сбавила скорость, притормозила и хотела было зайти к родителям Аморе, задать им несколько вопросов. Пока она раздумывала, из дома вышел мужчина и стал уговаривать о чем-то женщину, раскачивающуюся на детских качелях. Нет, решила Клэр, бестактно лезть к ним сейчас с вопросами, когда у них такое горе. Тем более что Редиваан с ними уже говорил и давал Клэр пленки с записями бесед. Она нашла в бардачке нужную пленку, вставила ее в автомобильную магнитолу и решила прослушать еще раз.