Как дружба с недружбою воевали (Время учеников-3)
Шрифт:
– Граждане, это не я. Это он у меня "Спидолу" украл. А я ничего, всё честно. Да чертёнок вам и сам подтвердит. Ведь, правда, это моя "Спидола"?
– Не брал я никакую "Спидолу". Это тятька мне на Вальпургиеву ночь подарил. Вон и дырка в ней - моя дырка. Специальная, чтобы подглядывать, когда в прятки водишь.
Андрей Т. буквально остолбенел от такого поворота событий. Нахрапистое хамство чертёнка, перемешанное с откровенным враньём, лишило Андрея сил. Он даже хвост выпустил из руки, а зря. Чертёнок только того и ждал. Он пыхнул табачным дымом, сделал Андрею нос и растворился в толчее коридора. Вместе с несчастным Спихой.
Звонко пропел звонок. Все заголосили, затопали, толпа подхватила Андрея, протащила его по коридору волоком, пропустила через мясорубку дверей и выбросила помятого, но живого,
Зал был наполнен зрителями. Они гроздьями свисали с балконов, запрудили тесный партер, некоторые устраивались в проходе на малиновой ковровой дорожке и маленьких раскладных стульях.
Звонок пропел во второй раз, затем в третий, последний, но шум в зале не утихал. Наконец, на ярко освещённую сцену вышел знакомый Андрею кот. Тот самый, которого он спутал с Мурзилой. На нем был бархатный зелёный кафтан, на голове шляпа с павлиньим пером, из рукавов торчали длинные кружевные манжеты, задние лапы утопали в ботфортах с широкими блестящими пряжками, за поясом из морёной кожи был заткнут жуткий разбойничий пистолет с раструбом на конце ствола. Кот грозно оглядел зал. Публика вела себя вызывающе. Тогда он вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил. Зал наполнили грохот, дым и огонь. Публика зааплодировала. Когда аплодисменты утихли, кот заткнул пистолет за пояс и объявил программу.
Андрей Т. сидел в середине зала, ряду, примерно, в десятом, стиснутый с обеих сторон угрюмыми подозрительными субъектами. Кота он слушал вполуха, все больше косясь на соседей и на всякий случай подстраховывая карманы, хотя, кроме горстки мелочи да пары полинялых десяток, в карманах ничего не было.
Эти двое, между которыми он оказался, оба были бледные и худые и похожи друг на друга как две капли воды. Лица их были рыбьи, губы сильно вытянуты вперед и постоянно будто что-то жевали. И запах от них шел рыбий, и это последнее обстоятельство раздражало Андрея Т. больше всего. Пересесть он уже не мог, зал был набит битком, да и эти, что его подпирали, при малейшей попытке Андрея хотя бы пошевелиться, вдавливались в него плотнее и держали в жёстких тисках.
Программа, которую огласил кот, была какая-то дробная и размытая. Никакого определенного стержня в предлагаемых на вечере номерах Андрей, как ни старался, не уловил. Возможно, его отвлекали соседи. Все, что происходило в зале, называлось очень длинно и вычурно: "Плановое ежегодное отчётно-показательное концертно-массовое мероприятие..." и так далее. Что "так далее", Андрей Т. не запомнил.
Из объявленных котом номеров ему запомнились следующие:
"Падение Икара", театрально-мифологическая сцена; "Полёт шмеля", музыкально-драматическая композиция; "Папанинцы на льдине", вольная сценическая интерпретация народной былины; "Ёлка в Сокольниках", балетная композиция; "Рассвет над Елдыриной слободой", оратория для хора и балалайки с оркестром, часть первая и вторая; "Амур и Психея", альковная сцена из Лафонтена. А также - в части "Массовые игрища и забавы" - соревнование по перетягиванию каната, бег в мешках, выливание воды на скорость, коллективное отгадывание загадок и прочие культурноспортивные мероприятия. Развлечения из части массовой должны были равномерно перемежаться с выступлениями самодеятельных коллективов.
Вечер обещал быть насыщенным. Единственное, о чем сожалел ведущий, - так это об отсутствующем директоре. Но возможно - кот особо выделил это слово - возможно, господин директор и будут. Если сложатся соответствующие метеоусловия. А пока его заменит уважаемый господин Пахитосов. Кот коротко и вяло проаплодировал.
Откуда-то из-за левой кулисы на сцену выкатился тот самый хмырь, что принимал Андрея Т. в канцелярии. Он весь был расфранчённый и расфуфыренный, в строгом костюме с блёстками и с зачёсанными на пробор волосами. Он раскланивался и расшаркивался и посылал в зал воздушные поцелуи, как какой-нибудь третьесортный конферансье из окраинного Дома культуры. Поюродствовав пару минут на сцене и бросив в публику невнятные поздравления, он сбежал по лесенке в зал и устроился где-то в первом ряду партера.
Вслед за ним покинул сцену и кот.
Представление началось.
На сцену вышли два странных малых. Один был лысый, с пристяжной бородой, другой - стриженный под горшок подросток; оба были в мятых рубахах,
– Он посмотрел на отца.
– Всю ночь я овладевал знаниями". Он вытащил из-за пазухи книжку с таблицами логарифмов и торжественно помахал ею в воздухе.
Далее они лили слезы и вымаливали друг у друга прощение, отец, восхищенный сыном, разрешал ему часок полетать, сын привязывал себе к плечам крылья, сверху опускался канат, сына поднимали над сценой и на время он исчезал из виду; затем под барабанную дробь откуда-то из-под театральных небес раздавался истошный крик, сверху летели перья, и что-то грузное и человекообразное с хлюпаньем падало на подмостки и, с секунду поизвивавшись в агонии, замирало, испустив дух.
Сразу после Икара шла музыкально-драматическая композиция "Полёт шмеля". Ничего особенного Андрей Т. в ней не нашёл - что-то пожужжало и стихло, и сразу же был объявлен очередной номер. Но в перерыве между номерами случилось нечто.
Андрей сидел и ждал, пока сцену обкладывали белыми картонными тумбами и застилали широкими простынями: первые должны были изображать айсберги и торосы, вторые - заснеженную поверхность льдины, на которой зимовали папанинцы. И тут над рядами зрителей замелькал бумажный листок; он плыл из первых рядов и быстро приближался к Андрею. Андрей Т. его машинально взял и хотел уже передать дальше, как оба его соседа повернули к нему свои головы, и два пальца - слева и справа ткнули сперва в записку, потом в него. Этот их молчаливый жест явно значил, что адресат - он.
Пожав плечами, Андрей Т. развернул листок. В записке было всего три слова: "Жду в курилке". И ниже подпись: "Г.А.". Ровные печатные буквы. Отпечатано на матричном принтере. "Генка?
– Андрей Т. заерзал на месте. Абрикос?" Он попытался вытянуться, разглядеть возможного отправителя, но жилистые тела соседей не дали ему этого сделать.
Пока он сосредоточенно размышлял, публика, устав от папанинцев, скандировала громогласно и дружно: "Психею давай с Амуром! Постельную сцену давай!" - и топала себе в такт ногами. Подливала масло в огонь группа обитателей Заповедника, оккупировавшая два первых ряда. Она вела себя особенно вызывающе - курила, не выходя из зала, стреляла по соседям окурками, что-то у них там звякало, чем-то они там булькали, и народный герой Папанин как стоял на сцене с протянутой в зал рукой, собираясь произнести речь, так и стоял, бедняга, минут уже, почитай, пятнадцать; роль он позабыл начисто. Злостных нарушителей дисциплины из-за спин было не разглядеть; впрочем, когда сидящий напротив атлет нагнулся, чтобы почесать пятку, Андрей заметил вдали у сцены два мелькнувших острых горба, показавшиеся ему очень знакомыми.
Положение спас кот Базильо. Он метеором влетел на сцену, громыхнул из своего пиратского пистолета и одним мановением лапы убрал со сцены всю папанинскую бригаду вместе с тумбами, простынями и героикой арктических будней. Затем навел пистолет на зал и голосом зловещим и строгим объявил конкурс загадок.
Условия конкурса были простые. Хором не кричать. Ногами не топать. Желающие предложить ответ молча поднимают вверх руку. Неправильные ответы обжалованию не подлежат, и каждый такой ответ оценивается в минусовое очко. По сумме минусовых очков не угадавшему назначается штраф в виде урезки ежедневного рациона. Тому, кто ответит правильно, вручается ценный подарок.