Как грустно
Шрифт:
— Не только по отношению к вам?
— Ко всем. Даже с Сиднеем у него были стычки.
— На почве чего?
— Э… попробую объяснить. — Детлог задумался, и показалось, он уже сам слегка пожалел, что затронул такой деликатный предмет. — Фармацевтический бизнес очень сложная штука.
— Я представляю.
— Нет, — хмыкнул он, — думаю, что не представляете. Дело ведь не только в том, что это открытый рынок, куда лезут все со своими новейшими разработками. И всех этих азиатов, европейцев и отечественных конкурентов нужно отслеживать: что они там придумали
— Нужна еще куча денег?
— Правильно. Точнее, большая куча. А удастся ли потом окупить затраты и заработать прибыль, никто толком не знает. Или можно пойти по первому пути и придумать нечто, что придаст традиционному лекарству приятные побочные эффекты, усилит действие на первом этапе, хотя по большому счету лечение будет тем же самым. — Он вдруг осекся. — Вы понимаете, эти маленькие профессиональные хитрости…
— Между нами, сэр, разумеется, между нами.
— Эрни всегда придерживался первого, более надежного плана. Тем более, что Сидней — просто маг, он из дерьма конфету сделает.
Блейк невольно подумал, что надо бы лучше следить за здоровьем, ходить в спортзал…
— Вот на этой почве у них в последнее время шли сильные схватки. Конечно, в распоряжении Сиднея всегда была превосходная лаборатория, новейшее оборудование. Но нельзя, чтобы крупные разработки ученого не находили практического выхода. Я говорил Эрни: «Нельзя так обращаться с Белтамом. Когда-нибудь это плохо кончится».
— Плохо кончится? Что вы имели в виду?
Тот удивленно взглянул на него и пожал плечами.
— Что Сид просто плюнет в один прекрасный день и уйдет. Нельзя крупного художника долго заставлять работать дизайнером-оформителем. Я так и говорил.
— Но ваш брат на это не реагировал?
Детлог вздохнул.
— Да, с Эрни иногда бывало очень трудно. — Он, собираясь вставать, сунул в карман сигаретную пачку. — Надеюсь, детектив, я снял недоразумения, возникшие после вчерашнего вечера?
— Благодарю вас. Вы очень правильно поступили.
Блейк сам приподнялся, чтоб проводить его до дверей, но гость остался сидеть, будто о чем-то вспомнив.
— Хм, мелочь, может быть.
— Что именно?
— Когда я разговаривал по телефону у автомобиля… Из кухни, где находилась в то время Лиза, наружу есть дверь.
— Я знаю.
— Этот садовник, странно, проскользнул туда, увидел меня… Мне показалось, ему было неприятно, что я его заметил. И что ему было делать на кухне?
— Спасибо, сэр, мы как раз собирались проверить прислугу.
Гость встал и, сделав два шага к выходу, равнодушно проговорил:
— Вам, конечно, известно от Джулии, что Эрни решил разводиться с Лизой?
— Нет.
Он удивленно вскинул брови.
— Брат заявил это нам с Джулией дней десять назад. Я полагал…
— А по какой
— Лучше спросить, по какой причине он на ней женился. — Брезгливое выражение скользнуло у него по лицу. — Видимо, решил все-таки исправить глупый поступок.
Нужно было перекусить.
Утром перед работой Блейк обходился очень небольшой порцией овсяной каши со стаканом яблочного сока, и к двенадцати начинал чувствовать голод.
Однако наружи ноги сами повели его не к кафе, а в другую сторону, к парку, что начинался сразу же за соседними домами.
Воздух — прозрачный и без единого ветерка. Кажется, что его очень много. Это потому, что небесная чаша открыла свою необъятную даль, неярко-голубоватую. И ни одного даже маленького облачка. Наверное, чтобы человек не отвлекал свой взгляд на пустяки и мог почувствовать бесконечность. Солнце смотрит немножко издали, и его лучи играют на еще зеленой траве, но уже с желтыми пятнышками упавших листьев. А маленькие дети в спортивных костюмчиках бегают по газонам и что-то щебечут. Как спустившиеся на землю, очарованные ей птички. Счастливые, потому что не встретили еще ничего другого.
Блейк поймал себя на мысли, что этот естественный покой и безмятежность его сознание пытается сравнивать с чем-то еще.
Те люди, на вилле… элегантная до кончиков волос Джулия, Белтам, в умное привлекательное лицо которого приятно смотреть, пронизанная спокойствием красотка Лиза, Гарри, выглядевший сегодня вполне симпатичным рубахой-парнем. А вместе — чуть ли не добрая, благополучная семья.
Но один-то из них убийца.
И каждый об этом знает.
Он вернулся в офис часа через полтора, потому что никак не мог вытащить себя из парка, а потом нужно было все-таки зайти в кафе и поесть.
Еще перед уходом он звонил в управление. Макса на месте не оказалось, но все равно один из бывших сотрудников принял его просьбу как раньше приказ к исполнению. И они уже перевели ему по факсу затребованную полицией копию брачного контракта Детлога.
Блейк пробежал глазами…
Позиций было несколько, но его интересовала только одна, вот эта: «Развод по инициативе мужа, при отсутствии в браке детей».
Написанное вызвало удивление. И он перечитал еще раз.
Детлог оставлял себе слишком уж легкий способ развода. Лизе в этом случае полагалось очень скромное обеспечение.
Так разводятся только люди среднего класса. Да, пожалуй, и для них это минимум.
Но невеста подписала контракт. Странно, почему так слабо были защищены ее интересы? Сама не догадалась? Но итальянский папа, владелец ресторана, уж должен был сообразить.
Влюблена была в Детлога?
Хм, он видел несколько прижизненных фотографий: довольно таки примитивное лицо… Впрочем, как любит говорить Макс: существует хороший вкус, плохой и женский. Но все же странно…
Зато теперь ей принадлежат около трех десятков миллионов долларов, потому что на случай внезапной смерти содержится совсем другая запись — вдова получает половину капитала.