Как хочется счастья! (сборник)
Шрифт:
– Давайте листы! – скомандовал я.
Люди стали передавать друг другу эскизы, и белые прямоугольники ватмана поплыли по рядам. Борис сидел, как будто его все это вообще не касалось. Певец, исполняющий партию Эшли, собрал все листы и принес их мне.
– Замечательно, – я сложил бумагу в пачку и стал по очереди смотреть, раскладывая вокруг себя на полу. По мере просмотра грудь мою распирало все больше, а кровь стала приливать к голове. Застучало в висках, и я едва справился с желанием расшвырять всю эту мазню по залу, а лучше бы запустить ее в голову художника.
На первом же листе была изображена огромная веревочная лестница, на которой, цепляясь за ступени, группами, как гроздья винограда, весьма живописно располагались девушки. Они стояли или сидели, практически на весу, все в пышных платьях, а мужчины находились под ними на сцене и за овальным столом играли в карты. Лестница, как я понял из рисунков, должна была раскачиваться прямо над головами мужчин под сильными напорами ветра. Естественно, ухмыльнулся я. Постановка ведь называлась по классическому варианту: «Унесенные ветром». Певицы, исполняющие партии Мелани Уилкс и Скарлетт О’Хара, стояли, обнявшись на веревочных перекладинах, как матросы на рее. Исходя из концепции, я опять не мог сдержать ухмылку, к концу спектакля обеих, по логике Станиславского, должны были бы на этих реях и повесить. С другой стороны от Мелани и Скарлетт в непринужденных позах расселись их подруги и родственницы, а выше всех забрались их чернокожие служанки – негритянки. Не намек ли это на что-нибудь?
– Борис Витальевич, а страховочные пояса предусмотрены? – с невинным видом поинтересовался я. – И еще вопрос: а девушки поднимаются по лестнице или, наоборот, спускаются?
– Это зависит от мизансцены, – невозмутимо посмотрел на меня Борис. – Лестница, как вы понимаете, это переход из одного мира в другой. Своеобразный портал. От довоенной действительности к новому времени. Лестница может быть расположена как вертикально, так и горизонтально.
– Как же по ней передвигаться в горизонтальной плоскости?
– На коленях.
– На коленях, должен заметить, очень неудобно петь.
– Если неудобно, – почесал кончик тонкого носа Борис, – то можно расставить исполнителей так, чтобы они вставали с колен на то время, пока поют, а потом опять опускались.
– А-а-а, понятно. – Я сделал небольшую паузу. – А что думают по этому поводу исполнители?
– Прикольно, наверное, будет, – сказал задумчиво кто-то, кого я не разглядел во втором или третьем ряду.
– Ну вот видите, – стараясь казаться спокойным, сказал я. – А вы, Алла Юрьевна, расстраивались, что лестницы у нас нет. Вот вам и лестница. Бегайте теперь по ней в роскошном платье сколько угодно.
– Роскошных платьев не будет принципиально, – Борис сидел и спокойно грыз ноготь. – Девушки ведь не принцессы, а всего-навсего дочери плантаторов. И живут они не во дворцах, а в простых домах. Семьи их вовсе не обязательно богаты. И шикарные платья Скарлетт в старом американском фильме – это просто дань публике, которой хочется, чтобы сделали «красиво». И если уж на то пошло, Мелани Уилкс должна быть одета лучше Скарлетт. Она ведь аристократка и, кроме того, живет в городе, в Атланте, а не на плантации, как Скарлетт. Вы согласны со мной, Алла Юрьевна?
– Согласна, – ответила Алла, и я заметил, что щеки ее слегка покраснели.
Я перевел взгляд на Надю. Надежда Николаевна – певица, исполняющая роль Скарлетт, была чуть старше и опытнее Аллы. Нет сомнений, что она справится с ролью превосходно. Она думала так же, поэтому сейчас и сидела с весьма нейтральным видом. Мол, я свое дело знаю, и что бы вы ни напридумывали, моя партия все равно останется главной. А все остальные технические вопросы мы решим по мере их поступления.
Я перебирал эскизы один за другим. Вот вернувшийся с войны Эшли помогает Скарлетт и неграм собирать урожай, а в прорези брюк у него прикреплен похожий на фаллос кукурузный початок. Вот Скарлетт вместо лошади тащит Мелани с грудным ребенком в повозке. Под каким-то сооружением, смутно напоминающим мост, они останавливаются, и Скарлетт обнимает Мелани так, как обычно мужчины обнимают и целуют женщин. В сцене, когда женщины ждут своих мужей, отправившихся на расправу в костюмах Ку-клус-клана, уже вся компания тесно прижимается друг к другу, а после того как Скарлетт пытается соблазнить мужа Мелани прямо на лесопилке, компания распадается. Мелани и Скарлетт, нежно обнявшиеся, как бы находятся по одну сторону баррикады, а свора негодующих и обиженных теток – по другую.
– Что они все время обнимаются? – спросил я. – Они что, все лесбиянки?
– Конечно. Это же естественно, – элегантно развел руками Борис. – Когда мужчины на войне, женщины сплачиваются и начинают любить друг друга. Мелани – без сомнения лесбиянка. Она влюблена в Скарлетт. Двух мнений тут быть не может. Я просто удивлен, что этого никто не заметил до меня. Впрочем, может быть, и заметили, но просто играть это было нельзя.
– А сейчас – можно, – глубокомысленно заметил я, исподтишка поглядев на Аллу. Алла смотрела на Бориса во все глаза.
– А иначе чем можно объяснить всепрощенческое отношение Мелани к Скарлетт? – закончил Борис.
– Это вы меня спрашиваете? – повернулся я к нему. – Или Аллу Юрьевну?
– Я не спрашиваю. Я утверждаю.
– Ага. – Я аккуратно сложил листы и отдал их Борису. – Так вот что я хочу сказать. Обсуждать мы это не будем, потому что это все – не пойдет. Бориса Витальевича я прошу пересмотреть свою позицию.
Все молчали. Борис в его привычной манере прикрыл веки и отвернулся к закрытому шторой окну. Я встал и походил туда-сюда вдоль первого ряда.
– А теперь я хочу сказать о трактовке образа Мелани. Сказать всем, а не только исполнительнице этой партии, потому что это очень важно для всех. – Боковым зрением я увидел, как напряглась Алла. Другие тоже слушали внимательно, и только Борис не изменил выражения лица, зато Надежда, поющая Скарлетт, вопросительно и с неудовольствием повернула ко мне голову.
– Все однозначно привыкли считать образ Мелани вторичным по отношению к Скарлетт. – Надежда напряглась и нахмурилась. – Но я хочу вам представить другую Мелани.
– Вы снимаете Аллу Юрьевну с роли? – вдруг быстро спросила еще одна певица. Ей в нашем спектакле досталась тоже неплохая партия, даже с комедийным оттенком – служанки Присси, но актриса, я не сомневался, с удовольствием поменяла бы ее на что-нибудь более романтичное.
– Кто это сказал? – с возмущением приподнялась на своем сиденье Алла.
– Успокойтесь все. Состав исполнителей остается неизменным. Так вот, перед нами в начале действия две девушки – Мелани и Скарлетт. Они обе влюблены в одного мужчину, обе хотят выйти за него замуж. Но если одна из них глупа и отчаянна до прямодушия, то вторая… Так ли уж проста Мелани, как нам ее всегда представляли?