Как хочется счастья! (сборник)
Шрифт:
Я протиснулась к выходу. По лицу тек пот. Следом за мной вышел парень, сидевший сзади. Навстречу нам в двери протискивались несколько новых пассажиров с зажатыми в руках деньгами.
– Вон, кондуктор идет! – сипло рыкнул им водитель, и в голосе его слышалась борьба. Искушение проиграло, и когда мы вышли, за нами послышался звук закрывшихся дверей. Разочарованные новички отпрянули – время было отпускное, мест на всех не хватало.
– Приехали? – спросил у меня парень, слегка поддерживая мою довольно-таки увесистую сумку.
– На пересадку, – коротко объяснила я и огляделась. Площадь окаймляли неровные разноцветные строения – самая распространенная
Жара стояла неимоверная.
– В гости или по делам? – без особой уже надежды на знакомство посмотрел на меня парень.
– По делам. Счастливо вам оставаться! – Мне не хотелось терять время, нужно было ловить частника.
– Тогда покеда. – Парень вдруг сделался равнодушным и отвернулся. Я тоже посмотрела в ту сторону, куда он смотрел, и поняла, что в поле его зрения попала девчонка из вновь садившихся – в яркой прозрачной кофточке, в коротеньких шортах, с загорелыми ногами и в босоножках на каблуках. Мне стало немного обидно, что парень молниеносно забыл про меня, но тут же я вспомнила о своем спящем Вовке и командировке. Без сожаления я отошла подальше, к скамейке, одиноко голубевшей на краю площади рядом с обшарпанной будкой автобусной остановки, и вытащила мобильный телефон.
– Тань, как вы там?
– Спят еще. А я вот встала пораньше, кофе пью.
Я посмотрела на часы – подходило к десяти.
– Все-таки не пожалела, что осталась?
– Чего жалеть… Мой-то со вчерашнего дня так и не позвонил. Ты как?
– Нормально. Еду.
Я не стала больше тратить деньги. На площадь выехал голубой, как незабудка, старый-престарый «москвичонок». В открытом водительском окне подсолнухом сияла круглая желтая кепка водителя с логотипом «липтон», а под кепкой рыскали по площади выцветшие, в цвет автомобилю, светло-голубые глаза в коричневой четкой сетке морщин не старого еще, но видавшего виды мужичка.
– Пассажиров ищете? – шагнула я к «Москвичу».
– А куда везти? – деловито отозвался мужичонка.
– Поехали прямо в монастырь, – с места бухнула я, хотя то место, куда я собиралась, вовсе не было монастырем – при вновь открытой церкви устроили что-то вроде приюта для бездомных женщин. И начальницей этого приюта являлась противница директора художественной школы. Как зовут эту мою героиню? Я напрягла память – Таисия… Нет, не Повалий, но что-то похоже… Я расстроилась, что не могу сразу вспомнить. Пустая башка! Надо тренировать память на имена.
– Вроде рано, девка, тебе в монашки, – усмехнулся водила, и я заметила под его белесыми в сравнении с загорелой кожей тонкими губами крепкие, редко поставленные, желтоватые – будто в табачной наледи – передние зубы.
– Я не насовсем туда, а по делу. – Я храбро потянула на себя никелированную, со следами ржавых крапин ручку москвичонкиной дверцы и плюхнулась рядом с мужичком на продавленное сиденье. – Сколько возьмете до места?
– А сколько дашь. – Водила достал откуда-то сверху прозрачно-серые солнцезащитные
– Далеко ли ехать? – как можно небрежнее поинтересовалась я, потому что мысль об оплате была мне совсем не безразлична.
– Сейчас лесочком, а там сама увидишь, – загадочно произнес мужичок. – Едешь-то зачем?
– Книгу пишу, – я вдруг подумала, что незачем говорить, что я из газеты.
– Писательница, значит? – удивился он. – В наших местах только раньше писатели бывали, а сейчас не знаю ни одного. Фамилия-то как?
– Чья? – притворилась я, что не понимаю вопроса.
– Ну, ваша.
– Анисимова, – сказала я ему чистую правду.
– Вроде слыхал, – произнес он осторожно.
Я лишь слегка пожала плечами.
– Церковь тут у вас очень интересная. Вот еду посмотреть. Может, пригодится для книги. И кажется, при церкви есть женская обитель?
Мужичок неопределенно хмыкнул и замолчал, закуривая и выдыхая крепкий дым в окошко – берег свою машину, чтобы салон дымом не пропах. А я ждала ответа, настороженно соображая, правильно ли задала вопрос. Докурив, водила выкинул окурок на дорогу и, повернувшись ко мне, со значением сказал:
– Да у нас тут не книгу, тут сериал снимать можно. Трагедию писать. Или комедию.
– Как интересно! Вот вы мне и расскажите! – попросила я.
Мужичок помолчал, соображая. Потом решил:
– Рассказывать сейчас времени не хватит. А после, отсюдова, вы назад поедете? – Я поняла, что он хочет заручиться подтверждением для обратной поездки, чтобы не делать пустой прогон.
– Да уж как получится.
– Я могу подождать…
Я замялась. Мне нужно было еще и в районную администрацию.
– Нет. Поезжайте. Я могу надолго вас задержать.
– А я не тороплюсь.
Но все-таки я настояла, чтобы мужичок взял с меня деньги – небольшую по московским меркам сумму, что позволило мне рассчитывать на его услуги и впредь, и сказал, что вернется к назначенному часу.
Здание церкви оказалось огорожено высоким забором, но составляли его не бросовые доски, которыми городят заборы пригородных дачек. Это была вполне художественная металлическая изгородь, выкрашенная в веселенький кладбищенско-голубой цвет. Через нее и молоденькие еще кусты, посаженные вдоль, было видно, что во внутреннем дворе вовсю кипит хозяйственная деятельность. К высокому, свежепобеленному и поштукатуренному каменному четверику здания церкви примыкало длинное строение пониже. На его стенах через проемы отвалившейся грязной штукатурки была видна старая краснокирпичная кладка толстенных стен. Я догадалась, что это и есть спорное здание трапезной. Вход в нее был отдельный, с торца. Стеклянная коричневая вывеска, подтверждавшая правильность моего заключения, была треснута. Звездчатообразный свежий разлом свидетельствовал, что в вывеску совсем недавно запустили чем-то тяжелым. Возможно, камнем. Толстенная деревянная дверь с огромным ржавым засовом была закрыта на небольшой новенький висячий замок. Я подошла, потрогала замок. Прислушалась. Из помещения доносились какие-то голоса. Где-то должен быть второй вход. Я пошла по полуразрушенной отмостке вдоль здания и, завернув за угол, оторопела. Прямо за углом передо мной стояла женщина в тяжелых черных одеждах. От неожиданности я отпрянула. Женщина перекрестилась, но я не заметила, чтобы мое появление ее испугало или удивило. Возможно, что это я ее не видела, а она уже давно наблюдала за моими передвижениями.