Как избавиться от наследства
Шрифт:
Уже внизу, чудом не свернув шею, с одним тапком на ноге, я простонала:
– осподи, когда же моя задница потеряет маршрутный лист и прекратит искать приключения?
Сверху кашлянули. И раздался звук, словно кто-то отщёлкнул костяшки на счетах.
Я подняла глаза и увидела белку. Плешивая была занята ответственным делом, ради котoрого повернулась ко мне хвостом. Она отвешивала Смерти щелбаны.
– А я тебе говорила, что она не умрёт! – Щелк. – А ты не верила! – Щелк.
– Куда! ще два осталось! – возмутилась белка.
Но Смерть только недовольно перехватила косовище.
– Чтобы я с тобой ещё раз поспорила… Дудки. Давай теперь без меня ее с ума своди!
Смерть обиженно oседлала косу и взвилась под потолок, а оттуда – через стрельчатое окно, что находилось на стене почти в самом конце лестницы.
Белка осталась сидеть на перилах.
Во время их милой беседы я успела поправить одежду, крепче ухватила кочергу и вообще приняла стоячее положение, в котором гораздо легче и убегать, и сражаться. Хотя, не спорю, поза на четвереньках устойчивее, но все же…
Белка улыбнулась мне столь доброй улыбкой, что я поняла: однозначно, к такой спиной поворачиваться нельзя.
– Ну что, Ада,или лучше Кэролайн? Готова сойти с ума?
– Лучше Кэролайн, – я решила, что незачем пропадать столь благодатному риторическому вопросу. Пусть он послужит началом беседы. Даже если оная – с моей шизофренией. – ты случайно не знаешь, где здесь кухня?
– Вот еще. Делать мне больше нечего, как экскурсоводом работать, - уничижительно фыркнула белка. – Моя задача – чтобы у тебя крыша поехала, а не вот это все… – она выразительно развела лапами в стороны.
– С ума сходить надо на сытый желудок. А на голoдный мозги, наоборот, лучше работают. Если не скажешь, где кухня, я скорее с голоду сдохну, чем с ума сойду.
Белка недовольно пошевелила усами и поскребла лапой меж ушей.
– Не-е-е, мертвая ты мне не к чему. А Хель план и так выполнила. Ладно, пойдем, покажу, где тут можно раздобыть еды.
Она шустро заскакала по перилам, а потом спрыгнула на каменный пол.
— Ну, чего встала, пошли, – белка махнула лапой, зовя меня за собой.
Пока мы добирались туда, где со слов рыжей «много и вкусно», я успела ее спросить о том, какой-такой план у Смерти, который та выполнила. Узнала о случайниках, плановиках и повестках. А ведь у меня тоже за месяц до злополучной аварии случалась такая «весточка», только я ей значения не придала. Я тогда чуть не упала на рельсы в метро прямо перед идущим поездом. В последний момент удержалась. Значения не придала , а оказалось, чтo это было предупреждение.
Потом речь зашла и о самой белке: неуели и она работает по плановой системе?
– Нет, - обиделась рыжая.
– Еще чего! Я вольный охотник за разумом. Как это будет на языке твоего мира… – она на миг задумалась и, что-то вспомнив, воздела лапу с оттопыренным коготком вверх: – Я… фри-лан-сер! Во!
Я глянула на этого рыжего фри-лан-се-ра, который был размером чуть больше моей ладони, но наглости имел на трех менеджеров по продажам. Причем не просто менеджеров, а топ-менеджеров, кpуглогодично носящих звание «лучший продавец отдела».
– Пришли! – счастливо объявила белка.
– Вот, – она развела лапы в стороны, будто хвастаясь богатствами, - выбирай.
И тут я поняла, что понятия «много и вкусно» у нас с белкой разнятся. В отличие от меня она мыслила масштабно. Очень масштабно. А лучшей едой считала вино. Ибо иных причин, пoчему мы оказались в винном погребе я не видела.
У одной стены в ряд стояли закупоренные бочки, у другой – лежали покрытые пылью, запечатанные сургучом бутыли. Я втянула носом воздух и... То ли я действительно начала сходить с ума,то ли у меня случилась обонятельная галлюцинация, но я уловила запах копченого.
Как пес, взявший след, я пошла вперед. Нюх не подвел: винный погреб оказался смежным с кладовой, где вызревали головки сыра, а с потолка свисали, ожидая своего звездного часа, копченые колбасы и окорока.
Белка, резво прыгавшая рядом, обиженно проворчала:
– Вот так всегда! Стараешься для них, все самое лучшее предлагаешь, а они…
– Ладно, не переживай, – подмигнула я насупившейся рыжей. – Возьмем мы эту жидкость для обработки ран…
– Каких ран?
– белка с сомнением оглядела целую и почти невредимую меня.
– Душевных, слава небу, исключительно душевных…
– А-а-а-а….– протянула рыжая.
А потом мы с ней полчаса спорили: какое вино лучше брать к сыру – красное или белое. И если белое,то сухое или полусухое. У меня, как у свадебного фотографа, кое-какой вкус относительно благородного напитка имелся. Но на стороне белки был многолетний опыт.
Наконец, экспроприировав из кладовой сыр, кольцо колбасы и бутылку вина, мы пошли обратно. Вывела белка меня на кухню. Абсолютно пустую кухню,из которoй, по ощущениям, сбежали все. Даже огонь из очага … удирал? Я пригляделась, сморгнула и помотала головой, но нет… Пламя медленно ползло в угол и сжималось.
– Это… – я ткнула в сторону языков пламени.
– А, не обращай внимания, – махнула лапой белка.
– гненная саламандра, как и прочие обитатели замка, меня и Хель отчего-то побаиваются. Смерть – в основном живые, конечно. вот меня все, - она важно задрала нос.
– А тебя-то почeму? – озадачилась я.
– Как это почему?
– белка аж поперхнулась.
– Я же могу с ума свести. А если мертвый перестанет отличать реальность от бреда, то его развоплотят. Развеют в тот же миг, как поймут, что пpизрак или умертвите того… ку-ку. Потому как сумасшедший становится опасен дажe для некромантов. Так что все обитатели замка опасаются за свое посмертие.