Как мы бомбили Америку
Шрифт:
— А почему это если дефект, то сразу у меня?! Может у тебя дефект?!
— Ну, пускай у меня.
— Если у тебя будет дефект я… я буду дрочить целыми днями и кормить тебя на эти деньги. Будешь моей содержанкой. А потом я стану миллионером и скажу: «Я сэлф-мэйд мэн. Дрочкой я пробил себе дорогу в жизни! Да здравствует Америка»!
Юкка заржал.
— А если серьёзно… — продолжил я. — Нам нельзя разделяться. В одиночку нам не выжить. Если одного из нас не берут, второй отказывается.
— Точно. Или вдвоём или никак.
Последнее утро Нью-Йорка
Ночь мы провели в очередной ночлежке. Вдохновившись
Наутро мы были свежи и уверенны в собственном пути, словно святые. Мы воспользовались непривычной роскошью — бесплатным завтраком из пончиков и кофе. Я съел пятнадцать пончиков и весь раздулся.
— Чтобы лесбиянкам больше досталось, — чавкал я, запихивая в пасть очередной пончик, — организму нужно топливо.
С трудом оторвавшись от стола, мы тронулись в путь.
Запах гниющей Юккиной шапочки уже вполне успешно конкурировал с вонью подземки. Не просто дополнял её, а даже перебивал. Это было нашей местью городу великих возможностей. Ответным ударом гуннов по гнезду англо-саксонского благополучия. Теперь наступила очередь местных, морщить свои носы. Даже черномазые бродяги отодвигались от нас. Тяжелую артиллерию шапочки поддерживали легкие танки моих грязных носков и авиация нашей давно нестиранной одежды. Гордые изгои. Свободные люди великой страны.
В медцентре нас принял доктор, похожий на хорька.
— Мистер Зеленин, — обратился доктор-хорёк к Юкке. — К сожалению, ваши анализы не вполне удовлетворительные. У вас вода в левой почке. Явно наследственное заболевание. Для жизни это не существенно, но для экспериментов… Наши исследования посвящены генетическому воспроизведению внутренних органов, в частности почек… Мы вынуждены вам отказать.
Юкка весь подобрался. Я почувствовал его напряжение.
— Мистер Снегирёв, поздравляю, с вашими анализами всё в порядке. Вы абсолютно здоровы. Остаётся обговорить условия соглашения, — доктор улыбнулся.
Повисла пауза.
Я сглотнул, мне показалось, что глоток прогремел на весь кабинет. Не слюну сглотнул, а мешок с бутылками в мусоропровод сбросил.
— Сори, мистер Дженкинс… — буркнул я хрипловато, входя в роль благородного ковбоя, который своих индейцам не отдаёт. — Сори, но мы с коллегой вместе. Один я не работаю.
Доктор пожевал губы.
— Что ж… тогда американская наука потеряет прекрасный экземпляр.
Мы пожали доктору руку, а вчерашняя негритянка Дженни даже растрогалась, видя такое товарищеское братство.
— Теперь про сперму узнаем, — сказал я, когда мы покинули кабинет.
— А чего узнавать… — Юкка понурился. — Меня не возьмут. Кому нужен ребёнок с наследственной водой в левой почке…
— Не ссы, что-нибудь придумаем.
Мы отправились в центр материнства и зачатия.
Юкка оказался прав; я подходил, он нет. С коэффициентом умственного развития я, конечно, подкачал, но крепкое здоровье сыграло решающую роль.
— Есть простой выход, мистер Снегирёв. Вы можете сдать сперму сейчас и сразу получить банковский чек. Это не займёт много времени.
— Ура! Сотня нам пригодится, а там посмотрим!
Юкка кивнул.
— Расскажи хоть потом, там журналы или фильм, — понуро напутствовал он, когда я удалялся с пластмассовой баночкой, размером со среднюю баночку от детского питания. Глядя на этот размер, я почувствовал себя пигмеем. Вот так мужчины живут в этой стране.
Однажды я видел комедию, про искусственное оплодотворение. Там немолодая пара, желающая завести ребёнка, обращается к врачам. Потом главный герой запирается в специальной кабинке с баночкой и пачкой порно-журналов… И потом ему не хватает этой баночки, требуется ещё одна баночка и ещё… Или я путаю с комедией, где мочу на анализ сдавали… не важно. Меня проводили в кабинку, где на столике лежала стопка пентхаусов и плейбоев и стоял телик с dvd-проигрывателем. Возле раковины лежала пачка салфеток «Клинекс».
— Когда закончите, поставите баночку сюда, — сестра указала на откидной люк в стене, напоминающий люк мусоропровода. Про себя я этот люк назвал «спермопроводом».
— И нажмёте на эту кнопку, — рядом с люком было что-то вроде выключателя света. — В анкете укажите время, когда собрали сперму, поставьте имя и распишитесь. Если что-то попадёт мимо, укажите здесь, — сестра отметила пальчиком место, где надо было отметить, если что-то попадёт мимо. Я сделал вид, будто у меня в руках брандспойт, который я не могу удержать, и его мотает в разные стороны. Сестра расхохоталась.
— Удачи, сладкий!
Я наскоро пролистал несколько прошлогодних журналов. В некоторых были вырваны страницы.
Фильмы классифицировались по расовому принципу: блондинки, азиатки, чёрные. Выбрал чёрных, удобно устроился в кресле.
Я люблю хорошее порно, не то, где всё показано крупным планом во весь экран, а то, где интрига, игра, томление, не слишком типовые лица и прочие части…
В тот день мне не очень повезло. Пожилой сластолюбец, похожий на одного известного русского поэта, ахал, охал и причмокивал, мацая худенькую мулатку. Я прибавил громкость, проходящим по коридору пришлось разделить аудио-часть моего развлечения. Мулатка была слегка зажата, хотя иногда истома касалась её лица своим крылом. Наконец, порочный «поэт» покряхтывая засунул в рот мулатке здоровенный, очень похожий на вялую разваренную сосиску член. Этого оказалось достаточно.
Баночка стала горячей. Не буду врать, что полной. Хотел бы издалека взглянуть на того, кто эту бадью хотя бы на треть заполнит. Но только издалека.
Я черкнул в анкете время — был ровно полдень. Говорят, все мистические события происходят в полдень и в полночь. Открыл люк «спермопровода», поставил баночку в нишу, с другой стороны которой тоже имелся люк, собрался нажать на кнопку и тут странное чувство охватило меня. Оставляя сперму в презервативе, выстреливая ею в простыни, сбрасывая на землю не задумываешься о смысле содеянного. А тут я вдруг ощутил, что в баночке заключена великая энергия, которую я растрачиваю попусту. Из баночки может появиться человек, который весь мир перевернёт вверх дном. Пусть не он, но его внуки, правнуки. Он может стать кровопийцей или святым, исчадием ада или посланцем небес. Я — машина воспроизводства мощнейшей силы!