Как не умереть дважды
Шрифт:
– Какие еще… ноги?
– Верхние четыре. Или шесть? Сложно было посчитать.
Так, с этой парочкой все в порядке, ругаются, значит, жить будут. Мия спала. Кого еще не хватает?
Я поднялась на нетвердые ноги и огляделась. Паучиха трогательно обнимала за плечи саму себя, стало быть, Амилота проснулся раньше нас и уполз от греха подальше.
К слову о грехе. Я проверила сохранность всех пуговиц на блузке, поправила мятый воротник и воровато обернулась. Никто вроде не помнит или даже не заметил в пьяном угаре вольности, которые
По естественной нужде я отправилась в самую гущу кактусовых зарослей, немного прореженную нами в попытке утолить жажду. Голова кружилась, и по обратной дороге я, кажется, свернула куда-то не туда, в любом случае, вместо лежбища больных и убогих я вышла к плоскому камню, на котором под лучами восходящего солнца в позе лотоса сидел Лайз Амилота. На расслабленном лице с закрытыми глазами ни следа от незащищенных возлияний, волосы слабо шевелились от утреннего ветерка, гордый профиль четко вырисовывался на фоне светлеющего неба. Хотелось бы мне сказать, что я не завидую, сама наверняка являла собой жалкое зрелище, даром что разлохматиться при всем желании не могла.
– Кудряшова, – позвал Амилота, не размыкая ресниц. – Я должен извиниться?
Именно так, со знаком вопроса. Я даже растерялась.
– Совсем ничего не помнишь?
Он красноречиво промолчал, и я выдохнула с облегчением.
– Ну и хорошо.
На меня сразу же уставились два зеленых глаза с самым что ни на есть подозрительным выражением во взгляде.
– Как мне это понимать?
– Мы все были отравлены, потому что это неправильные кактусы, – припомнила я стенания Мориса. – Что бы это ни значило. Кто знает, может, у нас глюки были? Лучше не думать об этом слишком много, правильно я говорю?
Мои чересчур активные увещевания имели ровно противоположный эффект. Подозрения в глазах Лайза стало больше, и я поймала себя на подленькой мыслишке, что не прочь посмотреть, как он будет выкручиваться, если все вспомнит. Правда, тогда и мне тоже как-то придется, а это только лишняя морока.
– Лучше скажи, когда мы сможем вернуться в академию? Мне не терпится нормально одеться. И обуться. И вообще.
Я определенно не любитель походов на природу, если это не заранее запланированное мероприятие по поеданию шашлыков. Амилота тряхнул головой и отвел взгляд.
– Я уже несколько часов медитирую, энергия начала восполняться, но не уверен, хватит ли ее на полноценный портал. Но можно попробовать послать сигнал бедствия Куросаки.
– Почему именно ему? – спросила я. Особого доверия кошкомальчик не вызывал.
– Он носит на себе артефакты, на которые мне проще настроиться.
– Бубенчик, что ли? – усмехнулась я. – Что? Серьезно, бубенчик?
– Кошачий колокольчик, – поправил Амилота и ловко спрыгнул на песок. – Приведи остальных. Это место подходит для работы.
Он поднял мелкий камешек, отбросил, взял другой, поострее с края. Мне было интересно, что он станет делать
– Ты еще здесь?
– Иду, уже иду, – заверила я. – Что ты рисуешь?
– Круги концентрации. Вы еще такого не проходили.
– Ух ты! Круги концентрации. – Из-за кактусов раскачивающейся походкой заправского матроса выплыл Морис. – Мы возвращаемся домой?
Амилота прервался, вздохнул и не стал ничего говорить, вернувшись к рисованию камнем по песку. Морис наклонился ко мне, в основном, для того чтобы опереться, и пояснил:
– Круги концентрации используются в случаях, когда нужно собрать максимум энергии на минимальном пространстве. Используется редко, потому что вытягивает из мага все подчистую. Но, говорят, довольно эффективно, когда ситуация критическая и нужно позвать на помощь или… Так мы не уходим, а посылаем сигнал SOS?
Цвет лица Мориса ушел в нежно-лиловый.
– Расслабься, – успокоила я. – Не все ли равно, вернемся мы сами или кто-то нас вернет?
– Вопрос в самоуважении.
– Ты просто боишься, что ректор надерет нам задницы сразу, как увидит, а не за закрытыми дверьми кабинета.
– Я ничего не боюсь, я испытываю здоровые опасения.
– Можно потише? – попросил Амилота. – Знаете, чего требуют круги концентрации?
Мы синхронно покачали головами.
– Нет. Чего?
– Концентрации!
Я жестом изобразила, что больше не пророню ни слова, Морис быстро-быстро закивал.
Превращение ректора в дракона и обратно, куратор-шпиц и мелочь вроде паутины, которую фиг знает как и откуда вырабатывает Мия, – к этому всему я привыкла поразительно быстро, просто приняла как правила игры и перестала париться. А вот сложные телодвижения Амилоты вызвали интерес. Может, и заклинания послушать удастся? Или посмотреть на шаманские пляски? О том, что надо позвать Мию и Рэнди, даже мысли не промелькнуло.
– Чувствуешь? – шепотом спросил Морис. Я подумала немного и кивнула.
Лайз не читал ничего на латыни и не бил в бубен (а жаль), но, когда он закончил рисовать и встал в центр этой странной художественной композиции, по коже будто мороз пробежал. Освежающе, но немного жутковато.
– Круги начали концентрировать энергию, – все так же свистяще прошептал Морис мне на ухо. – Если ее не хватит…
– Что будет, если ее не хватит? – всполошилась я.
– Не знаю. Но вряд ли что-то хорошее.
– Вот и не пугай, раз не знаешь!
Змейки переняли мое нервное настроение и организовали охоту за носом Мориса. Я не обратила на это внимания, поглощенная еще одним открытием – зеленый камешек в моей подвеске слабо нагрелся и будто бы даже вибрировал. Ощущение как от телефона на беззвучке, забытого под одеялом. Амилота перехватил мой взгляд и сурово свел брови, мол, что я тебе велел, Кудряшова? Дожили, я уже мысли его почти читаю.
– Морис, надо привести остальных, – сказала я, подталкивая кракена в бок. – Давай-давай, шустрее.