Как не умереть дважды
Шрифт:
Ответом мне было сдавленное бульканье.
– Подруга, ты расписание видела? – Морис посмотрел на меня большими глазами. – В аду, наверное, не так горячо, как будет нам с тобой. Ну и трупоеду нашему за компанию.
Я нервно потянулась к браслету и под чутким руководством кракена активировала расписание и передвинула дату на неделю. Мозг взорвался болью: зачет на зачете и зачетом погоняет.
Большинство названий было совершенно незнакомыми, часть поддавалась расшифровке в общих чертах – кажется, я сегодня видела эти слова в недопереписанных конспектах. Мы что, реально столько пропустили, пока занимались своими делами? Почему никто вовремя не дал мне подзатыльник и не заставил учиться?
– И что будет, если мы не сдадим? – спросила я вдруг севшим голосом.
– Кто знает, – философски отозвался кракен. – Возможно, дадут второй шанс, а могут и не дать.
Уверена, мы одновременно вспомнили Кирру. Может, у нас как раз истекал этот самый второй шанс?
Тряхнув головой, я подумала, что нашей компашке пришел натуральный писец, и надо было срочно выкручиваться. День, как назло, тянулся медленно, мы с Морисом вяло переругивались, пытаясь отвлечься от боли в затекшей пояснице и онемевших коленях.
Лайз еще не появился, а у меня уже все тело задеревенело!
– Если таким образом наш куратор решил показать, кто тут главный пирожочек с крутой начинкой, то я разочарован. – Морис отрастил щупальца и преспокойненько массировал ими спину.
– Эй! – Я ткнула Мориса пальцем в плечо.
– Что «эй»? Это мои личные конечности, отрасти себе змей и массажируйся в полное удовольствие.
Он становился вредным от безделья, в принципе, я его понимала, довольно обидно сидеть здесь, изображая истукана под редкие шепотки пробегающих мимо студентов. Кроме того, репутация работала на нас, и никто из случайных свидетелей нашего наказания не подумал пристать с дурацкими вопросами.
– Он про нас забыл? – отмер Морис, когда по ощущениям прошло уже часа три.
– Все возможно.
Я изогнулась дугой, услышала хруст позвоночника и больше не стала повторять этот фокус. А то заклинит – и понесут меня всю перекрученную в лазарет. Ирма потом месяц будет ходить и хихикать.
– К чертовой бабушке все, – Морис разогнул ноги и издал длинный вздох облегчения, – я честно проторчал здесь три драгоценных часа своей жизни, пусть делает что хочет.
– А кстати, как ты тут вообще оказался? И не надо мне про воздух заливать.
– Увидел твою заинтересованную мордашку, шныряющую по коридорам, и решил, что явно что-то намечается. Кто же знал, что вы тут свидание устроите! Ты хоть предупреждай… И раз уж речь зашла, как прошла аудиенция со светлейшим ящерообразным?
– Нормально, – отмахнулась я. – Ничего нового мне не сказали, даже слегка похвалили и дали процент с отчислений за мой кинодебют.
– Даже странно, на нас он всех собак спустил, – промычал Морис, вставая с травы. – Ладно, скоро ужин, увидимся в столовой.
Похрамывая, он ушел в сторону основного здания, а я осталась сидеть под деревом, глядя на плавно темнеющее небо. Естественно, распрямив ноги и удобно привалившись спиной к стволу. Лайз же запрещал вставать, так что теоретически указание выполнено. Скорее всего, я задремала, а когда проснулась, на небе уже догорали остатки воображаемого заката.
Амилота сидел рядом, пристроив мою голову к себе на плечо.
– Ты все-таки вернулся? – Я не отказалась от маленькой слабости и прижалась поплотнее. К вечеру земля быстро теряла тепло.
– На самом деле я хотел проверить ваше терпение, но ты так мило спала…
Мило спящая горгона? У него какие-то проблемы с определением милоты? Но приятно, что тут скажешь.
В желудке заурчало, и неудивительно, ведь кроме сэндвича мне ничего не перепало, а, судя по времени, столовая закончила раздавать ужин.
Зашуршала обертка, и мне в руки сунули огромную шаурму, которая источала такой аппетитный запах, что змейки на голове расплелись и устроили ритуальный танец.
– Спасибо, – невнятно пробормотала я с набитым ртом.
– Пожалуйста, – Лайз ответил мне так же, я оглянулась и увидела, что он тоже сражается с шаурмячным монстром.
Что может быть романтичнее, чем сидеть вдвоем под деревом в полнейших сумерках и жадно поглощать шаурму? А когда Амилота достал термос с кофе, я вообще растаяла.
– Это ты так просишь прощения за то, что забыл меня тут на полдня?
– Я просто забочусь о своих студентах, – невозмутимо ответил он, а я поперхнулась кофе. Странная такая забота, с кладбищенским душком. Я ему эту погоню и метание лопаты по гроб жизни помнить буду. А если задуматься, то и сцену в такси тоже забуду нескоро.
– Почему когда происходит что-то ужасное, рядом всегда оказываешься ты? – Я повернулась к Амилоте.
– Может, затем, чтобы вытащить тебя из этого ужаса? – усмехнулся он, ласково завел выбившуюся змейку мне за ухо и провел пальцем по щеке.
Наш поцелуй все-таки состоялся, отдавая послевкусием кофе и лука. А что вы хотели? Шаурма же!
Глава 24
Где-то рядом непочтительно хмыкнули и закашлялись настолько демонстративно, что у меня веко дернулось. Кого принесло сюда на ночь глядя? Амилота отодвинулся, и я, оставшись без теплого твердого плеча рядом, воровато озиралась по сторонам. Никого не увидела и погрозила темноте кулаком. Кому понравится, когда за ними подсматривают, тем более в такие, не побоюсь этого слова, интимные моменты? Это уже извращение какое-то.
И хоть никто из нас не произнес ни слова, момент был испорчен, и шаурмичная магия единения истаяла, как дым, в остывшем воздухе.
– Тебе пора, – прервал наше молчание Амилота, собирая остатки обертки и закручивая термос. – Увидимся завтра на занятии.
– А поцеловать на прощание? – ехидно спросила я.
Куратор послал мне воздушный поцелуй, что в исполнении мрачного брутального мужика выглядело впечатляюще, и свалил в ночь. Я дождалась, пока он скроется в здании, и грозно уперла руки в бока.