Как обольстить вдову
Шрифт:
– Да, – рассеянно согласилась Розалинда. В этот момент ее больше заботила шляпка, которую могло унести ветром. – Ветер, лорд Уорфилд…
– Мне кажется, чаще всего впечатление о вещах зависит от того, как они освещаются. – продолжал он, упрямо отказываясь уходить отсюда. – При одном освещении некоторые вещи кажутся темными, как ночь, при другом – яркими и красочными. Видите, как свиреп дракон, как благороден святой Георгий – теперь, когда вы смотрите на них под правильным углом.
– Несомненно. Ну что, присоединимся к остальным?
– Да, – в конце концов сдался Уорфилд.
В этот момент сильным порывом ветра с головы Розалинды сорвало шляпу.
– Ах! – Розалинда бросилась за шляпой, прижимая к себе шаль, чтобы ее тоже не унесло, но Уорфилд обогнал герцогиню. – Благодарю вас, – сказала Розалинда, когда Уорфилд вернулся, держа в руках ее шляпу.
– Ну вот, – сказал он, – здесь и вправду сильный ветер!
Розалинда протянула руку за шляпкой. Однако Уорфилд держал шляпу так, что Розалинда не смогла до нее дотянуться.
– Ваши волосы… – Свободной рукой граф убрал ей волосы со лба.
Вдовствующая герцогиня вспыхнула, представив себе, как ужасно выглядит с растрепавшимися на ветру волосами.
– Благодарю вас, – снова сказала Розалинда, забрав шляпу у графа и собираясь ее надеть.
Но ленты хлестали ее по лицу, волосы растрепались еще сильнее, пока она пыталась засунуть их в шляпку, а концы тонкой шали раздулись, как паруса.
– Ах! – вконец расстроенная, воскликнула герцогиня, когда ветер сорвал у нее с плеча один конец шали.
– Проклятие! – Уорфилд вздрогнул от неожиданности. Он поймал вырвавшийся на волю конец шали, а затем и саму шаль. – Ну вот, – сказал он, взял ее за руку и повел туда, где порывы ветра были потише – место между стеной часовни и грудой шифера, который, видимо, был когда-то частью крыши.
Граф повернулся спиной к ветру, заслонив Розалинду от стихии, пока она приводила себя в порядок. Герцогиня было потянулась к шали, но Уорфилд сам бережно накинул на нее шаль. На мгновение его руки оказались на ее плечах. Но он так и не смог оправить шаль, чтобы как следует сидела, все было тщетно – ветер лишил Уорфилда такой возможности.
– Благодарю вас, – выдохнула она, придерживая шаль. – Он убрал руки.
Розалинда подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с любопытством в сине-зеленых, как море, глазах. Граф был высок ростом и широкоплеч. За его широкой спиной, заслонившей Розалинду от ветра, она и вправду на мгновение почувствовала себя защищенной.
– Вам не кажется, что, возможно, то, что я говорил о цветном стекле, справедливо и по отношению к людям? Все зависит от того, под каким углом зрения на них смотреть.
Розалинда с ходу поняла намек.
– Если вы имеете в виду вашего племянника, сэр, уверяю вас, я не питаю к нему никакой вражды, – сказала герцогиня. – Но он не тот человек, который нужен моей дочери.
– Что? – Уорфилд заморгал, и лицо его вытянулось. – Ах да, вам можно не опасаться Хэмилтона. Он и мухи не обидит. Уверяю вас, даже волосок не упадет с головы вашей дочери. Он не причинит ей вреда.
– А я и не думала, что он причинит ей физический вред, – помолчав, сказала Розалинда. Значит, для этого Уорфилд притащил ее сюда – чтобы защитить своего племянника? – Да будет вам известно, я боялась, что он разобьет ей сердце.
– Скорее всего сердцу вашей дочери ничто не грозит. Он дорожит ею больше, чем собственной жизнью.
Граф хотел добавить еще что-то, но передумал. Он просто стоял, заслонив Розалинду от сильного ветра, и пристально смотрел на нее.
После его слов у Розалинды отлегло от сердца.
– Рада это слышать. А теперь нам в самом деле надо возвращаться на вечеринку. Я не могу оставить моих гостей, когда начинается дождь.
Уорфилд вздохнул:
– Ну да, разумеется. – Он отошел в сторону и дал ей возможность пройти.
Крепко держа шаль и шляпку, Розалинда пошла назад, обходя развалины. Когда она спустилась с холма, ветер стих. Сердце у герцогини все еще билось учащенно. У нее разыгралось воображение. Вот уже четырнадцать лет она вдова. Мужчины и раньше пытались завязать с ней отношения. Она отвергла предложения руки и сердца, поступившие от маркиза, двух графов и барона. По меньшей мере смешно, что грубый, неотесанный шотландец с громким голосом тоже попытался бы это сделать – тем более не кто-нибудь, а он. Нет, все это ей только показалось, говорила она себе. Лорду Уорфилду хорошо известно, что она думает о нем.
Однако Уорфилд не последовал за ней, когда она спускалась с холма.
Гарриет уже велела слугам упаковывать вещи, которые они привезли. Леди Хилленби и леди Элтон распоряжались, чтобы все расселись по экипажам. Появилась Розалинда. Она была в дурном расположении духа.
– Что там делал Уорфилд? – Гарриет смотрела на нее с любопытством. – Тебя не было целую вечность.
– Это все из-за сильного ветра. – Розалинда похлопала по шляпке. – Мою шляпку унесло ветром.
– Ах! – Подруга как-то странно посмотрела на нее. – Тогда все ясно. Ты выглядишь расстроенной.
– Разумеется, – сказала Розалинда. – Мой пикник испорчен – сейчас начнется дождь. Спасибо, что взяла все на себя. Селия, поедешь со мной? – крикнула герцогиня дочери, стоявшей неподалеку.
– Нет, мама, – ответила она. – Я поеду с Ханной.
Розалинда кивнула и вежливо улыбнулась. Она не хотела возвращаться домой в экипаже вместе с Гарриет. Подруга наверняка будет задавать вопросы, на которые Розалинде не хочется отвечать.
«Воображение, – говорила она себе, – у меня просто разыгралось воображение»