Как подружиться с демонами
Шрифт:
— Что верно, то верно, мистер Хини.
— Ну, если вам нужны любые версии, то и я могу назвать пару имен, — сказал я. — Но это всего лишь догадки; доказательств у меня нет.
— Давай-ка мы все тут закроем, — сказал Феллоуз, — вернемся вниз, и ты мне расскажешь.
ГЛАВА 6
Я покрутил в руках карточку с приглашением, запустил ее «блинчиком» по столу и приступил к работе. У меня накопился ворох бумаг от различных комитетов. Все это следовало прочесть и подготовить отчет. Бесу аббревиатур этим утром было чем поживиться:
Переключиться оказалось не так-то просто. Я серьезно беспокоился, как там Штын и справится ли он с работой. Он никогда еще нас не подводил, это правда, но со сроками обращался весьма вольно. Тогда как именно сроки-то и поджимали Антонию с коллегами. Не уплатят вовремя — и к ним с неприличной скоростью пришлют судебных приставов, после чего с «Гоупойнтом» будет покончено.
Я отодвинул отчет и вошел в Сеть, чтобы взглянуть на состояние своего личного счета в банке. Негусто, но есть хотя бы то, что я сэкономил, переведя Робби из Гластонхолла. Я прикинул, каковы шансы того, что:
а) Штын справится с подделкой;
б) мне удастся ее выгодно продать;
в) все это произойдет раньше, чем помещение «Гоупойнта» превратится в фешенебельный траходром для молодых биржевых маклеров.
Подумав, я сделал онлайн-запрос на банковский заем.
Все эти заботы, не говоря уже о приглашении от издательства, пробудившем во мне воспоминания о бездарно растраченной юности, никак не давали сосредоточиться на работе. И вот, когда я уже откровенно забил на отчет, в углу монитора замигал конвертик электронной почты. Письмо с незнакомого адреса, тема: «Приятно было познакомиться». Я чуть было его не удалил. Письма с подобными заголовками обычно приходят от всяких нигерийских жуликов, которые — причем весьма убедительно — обещают поделиться с вами миллионами долларов в обмен на то, что вы буквально на пару минут дадите им доступ к своему банковскому счету.
Но я все же открыл письмо и узнал, что оно от Ясмин. Я даже не сразу вспомнил, кто это, — так сильно мне втемяшилось в голову, что ее звать Анна.
Она была рада нашей встрече в «Музейной таверне». Ей бы хотелось поболтать еще. Она сожалеет, что в тот раз мы так быстро разбежались, потому что она спешила на работу. Так что, если я не против, было бы прикольно как-нибудь встретиться и пообедать вместе.
У меня вспыхнули щеки.
Возможно, я зарделся из-за этого «прикольно». Что еще за приколы дурацкие? Вот уж к чему я точно не стремлюсь. С тех пор как у меня стали редеть волосы и пухнуть коленные суставы, «прикольно» и я больше не вместе на этом празднике жизни: пожали друг другу руки и распрощались без лишних слов.
Прикольно ей!
Не уверен, что не выпалил это вслух. То есть я уверен, что не мог выдать себя ни словом, ни жестом, однако на другом конце этого старинного помещения, с его высокими потолками и карнизами с лепниной, Вэл отвлеклась от работы и подняла на меня глаза. Как такое возможно?
— Все нормально? — спросила она, любезно улыбаясь.
— Отлично, Вэл, просто отлично.
И она вернулась к своим делам. Я же притворился, что снова
Я удалил письмо, отбросил мысли о Ясмин, забыл о Штыновом носе и выкинул из головы презентацию Фрейзеровой книжки. Вместо этого я с жаркой страстью набросился на обращение АДМ ко всем подкомитетам МНМО.
ГЛАВА 7
В тот вечер я вернулся домой затемно и с удивлением обнаружил, что не погасил свет. В гостиной мягко светился торшер. Это мне совсем не понравилось. Я не забываю выключать лампы. Может, приходила Фэй? Или кто-то из детей? Я зачем-то настоял, чтобы Фэй взяла ключ от моего дома, а теперь страшно жалел об этом. Есть люди, которые цепляются за отношения, даже когда все уже кончено, и я из их числа.
В остальном квартира выглядела как обычно, ни малейших признаков вторжения. Наверное, я сам оставил торшер горящим, когда уходил. Конечно, голова была забита другим — срывом Штына, простоем с книжкой, страхом за «Гоупойнт». Я стянул пальто, задернул шторы и сразу же направился за бокальчиком своей службы спасения.
Поставил музон. Порой мне сдается, что человеку моих лет, в полутьме потягивающему винцо наедине с собой, следовало бы внимать концертам Баха для виолончели, но мой выбор — «Джем» и «Стрэнглерс». Или «Баззкокс». Не подумайте, будто я слэмую по комнате, просто под эту музыку чувствуешь себя не так одиноко.
Зазвонил телефон. Мой сынуля Робби.
— Погоди, — сказал я. — Сейчас выключу.
— Люсьен говорит, что…
— Как дела? — перебил его я.
— Нормально. Люсьен говорит, что…
— Нет. После «нормально» нужно спросить: «А ты как поживаешь, папа?» Всего лишь маленький ритуал, согласен, но это важно.
Пауза.
— Люсьен говорит, что…
— Ясно, ритуалы тебе не по душе. Так что же говорит Люсьен?
— Он заплатит за теннис и фехтование, если ты заплатишь за Гластонхолл.
— То бишь, если я оплачу салат, горячее и десерт, он раскошелится на зубочистку?
— Чё?
— Небольшой жизненный урок, Робби. Если просишь денег, будь вежлив, уважай ритуалы, а самое главное — покрепче сжимай очко.
— Чё?
Я бросил трубку. Иногда стоит отвести душу и побыть мерзавцем. Затем врубил «Баззкокс». На полную катушку.
Не прошло и пяти минут — снова звонок. На этот раз Фэй. Желает знать, в чем дело.
— Он прямо взбесился, — сказала она. — Так шандарахнул своей дверью, что аж петля отлетела.
— Найди отвертку. Сними оставшиеся петли. Скажи ему, что получит дверь обратно, когда научится ею правильно пользоваться.
— Давай серьезно. Он хочет поговорить о Гластонхолле.
— Что-что? За этой чертовой музыкой ничего не слышно.
— Так выключи!
— Не могу, у меня тут народ. Сама знаешь, какой нынче молодняк пошел.
— Какой еще молодняк?
— Прости, ничего не слышно. Передай ему, пусть перезвонит, когда перестанет дуться. Пока!