Как покорить герцога
Шрифт:
— Все порядком боялись твоего дядю, у которого в Ашерст-Холл все шло как по маслу, хотя и не так уж весело, — сказала Шарлотта. — После его смерти все они словно почувствовали себя свободными. Как тебе известно, слуги обожали Эммелину и сохраняли по крайней мере видимость мирных отношений, пока она оставалась в имении. Но с тех пор, как ты говоришь, неприятностей столько, что мало не покажется. Думаю, ты должен отпустить одного из них. Или обоих. Ясно, что эта вражда никогда не утихнет.
— Да, я знал, что ты скажешь это, — произнес Раф, когда они повернули назад
— Ты хочешь, чтобы я уволила их? — скептически спросила она.
— Нет, конечно нет! Но Эммелина уехала, а у меня нет ни единой мысли о том, что требуется от экономки такого большого дома. Я могу нанять кого-то еще менее подходящего, чем миссис Пиггл.
— Знаешь, по зрелом размышлении, мне не хотелось бы, чтобы ее уволили, — сказала Шарлотта, искренне сочувствуя экономке. — И она действительно не виновата. В конце концов, Грейсон сам спровоцировал ее, настаивая, что кухня находится в его ведении. Все, что спучилось после, было просто… ну, неудачей.
— Иерархия слуг, как я начинаю понимать, еще более строгая, чем иерархия общества в целом. В ней существуют определенные ранги, сейчас мне это ясно. Однако миссис Пиггл устроила пожар.
— Не предумышленно, — почти сердито возразила Шарлотта. Она перевела дыхание, напомнив себе, что они с Рафом говорят о миссис Пиггл, а не о ней. — Грейсон виноват не меньше. Хотя я знаю, что всегда легче обвинить женщину во всем дурном в этом мире.
Раф взял ее за руку и повернул к себе.
— Неужели? Ты видишь этот мир таким, Шарлотта?
— Я вижу мир таким, глядя на него, Раф. Не потому ли вы, мужчины, не допускаете, чтобы мы владели собственностью, высказывали свое мнение о политике или зарабатывали на кусок хлеба не каким-либо самым подневольным трудом…
— Или выбирали в мужья того, кого хотите?
Сейчас она словно вела одновременно два разговора: один с Рафом, другой — с самой собой.
— Да, если желаешь — и выбирали в мужья кого хотим. Наверное, мы, женщины, очень опасные существа, если вы, мужчины, чувствуете необходимость держать нас так крепко под своим башмаком.
— Тебе нужно побеседовать с моим камердинером. Он говорит прямо противоположное. Но оставим это на потом. Так ты поможешь мне?
— Я… думаю, смогу поговорить с миссис Пиггл вместо тебя.
— Я бы хотел, чтобы ты возвратилась в Ашерст-Холл. Никакие постели не горели, когда ты находилась там, чтобы присматривать за близнецами. Хотя бы пока я все не улажу.
Ей следовало это помнить. Раф никогда легко не отступал. Он давил и давил на нее, и, так как ей было не безразлично, что он о ней думает, она в конце концов уступала и делала то, что он хотел. Но не без борьбы.
— В такой крайности нет необходимости. Я могу приезжать каждый день. Кроме того, с Грейсоном должен разобраться именно ты.
— Нет, так не пойдет. Мне нужно, чтобы ты находилась там, пока я со всем не определюсь. Пожалуйста! Ведь ты мой друг? Если я соглашусь решить вопрос с Грейсоном, ты возвратишься в Ашерст-Холл?
— Ах, так вот почему ты собирался пригласить моих родителей на обед! Ты хотел использовать их для защиты от двух девчонок, едва вышедших из детской.
— Я знаю. Мне так стыдно. — Раф улыбнулся, уже не сомневаясь, что выиграл их поединок. — Я никудышный герцог, малодушный трус, полностью заслуживающий твоего презрения. Так ты сделаешь это? Пожалуйста! Я действительно скорее бы возвратился на поле боя. По крайней мере, тогда я знал бы, кто враг, и он не носил бы юбки.
— Ох, ладно. — Шарлотта демонстративно вздохнула. — Не стоило бы, но сделаю. Но только для того, чтобы ты уделял внимание более важным делам в имении, а не домашним проблемам со своими слугами.
— Нет, ты делаешь это только потому, что знаешь: и буду изводить тебя до умопомрачения, пока ты не согласишься. И все же мне так стыдно!
— Нет, тебе не бывает стыдно. И каким-то образом ты всегда добиваешься своего.
— Не всегда, Чарли, — спокойно произнес он, подставив ей сцепленные руки, чтобы она могла взобраться на лошадь. — Но я никогда не сдаюсь.
Глава 6
Теперь вместо того, чтобы несколько раз в неделю приезжать из коттеджа «Роза» в Ашерст-Холл и проверять, все ли в порядке с близнецами, а также встречаться с Джоном Каммингсом по делам имения — что она делала с тех пор, как Эммелина вышла замуж, — Шарлотта отправлялась по тропинке через лес навещать родителей, а затем сбегала обратно в Ашерст-Холл.
Она ненавидела это слово: «сбегать». Но была достаточно честной, чтобы признать, что ведет себя совсем неподобающе для любящей, почтительной дочери.
Была ли она легкомысленной и эгоистичной? Или бессердечным ребенком? Вполне возможно, и она это знала.
Тем не менее она старалась не встречаться с Рафом, за исключением тех моментов, когда они все собирались за обедом или в главном зале по вечерам. Но он не слишком часто заглядывал в главный зал, предпочитая компанию своего друга Фитца.
Любой мог бы решить, что Раф избегает ее.
«И это хорошо, — думала Шарлотта, торопливо шагая по той самой дороге, на которой она недавно неожиданно столкнулась с Рафом, — ведь так мне легче избегать его».
Она понимала его тактику. Он предоставляет ей отсрочку, чтобы снова явиться со своими вопросами.
Она сознавала это и с благодарностью принимала эту отсрочку.
Он почти всегда ездил верхом, и потому она ходила навещать родителей через лес по тропинке.
Он завтракал рано в утренней комнате, прежде чем уйти с Джоном Каммингсом, и она выпивала чашку утреннего шоколада у себя в спальне.