Как прорастают зерна
Шрифт:
– Простите… – практически прошептала Тася. – Я бы не стала вас беспокоить. Но это важно и… И я просто ?е знаю, к кому ещё обратиться…
На них с любопытством покосилась пробегающая мимо медсестра. Ну да, Боря и Тася в больничном табеле о рангах стояли на противоположных кoнцах служебной иерархии. Он – ведущий хирург, врач высшей категории, она – санитарка,которая вторую неделю работает в отделении,и то – временно. Впрочем, это Бориса совершенно не волновало. А вот просительный тон – тут же взбесил. Ты, деточка, мастер свoи проблемы на других людей перекладывать. Но Борис ничего этого не сказал вслух. А вместо этого кивнул.
– Пойдем.
Было
– Что случилось? – начал Борис без предисловий.
– Гену выпустили.
– Что?!
– Мне звонили из полиции. Сказали.
Тася всхлипнула, у нее начали дрожать плечи. А Борис, пережив первый шок, стал лихорадочно соображать. Как его могли выпустить?! Бориса полицейский расспрашивал о состоянии Липы, Борис потом даже бумагу соответствующую для полиции подписывал с перечнем повреждений.
– Они там что, совсем с ума сошли?! – не выдержал и рявкнул Борис. Тася еще сильнее вжала голову в плечи. – Как они могли его отпустить?! После всего, что он… он… сделал?!
– Не знаю, – шмыгнула носом Тася.
– Я толком ничего не поняла. Что-про повреждения говорили. Средние какие-то.
Господи, как эти люди рассуждают?! Или у нас такие законы – что урода, которые избил двух женщин, одна из которых чудом не потеряла ребенка, а у другой разрыв селезенки и кровопотеря – этого… нет, его нельзя назвать человеком! – этого… субъекта выпускают из-под стражи! Чего они ждут – когда он кого-то убьет?!
Средние, надо же. Значит, у Липы – повреждения средней степени тяжести? Это ни в какие ворота не лезет! Что там у них за нормативы и стандарты?! Вечно у нас за нормативами человека не видят.
Борис мысленно себя одёрнул. Толку сейчас об этом рассуждать? Этого урода уже выпустили. Хоть задоказывайся теперь – он гуляет на свободе. Хорошо, что Липа у Бориса под присмотром, в отделении. А вот Тася…
– Он куда теперь пойдет? – Тася всхлипнула.
– Домой может прийти?
– продoлжал расспросы Борис. Она кивнула. – Ключи от квартиры у него есть? – Тася снова кивнула.
– Так, домой сегодня не ходи, останешься ночевать в сестринской, скажешь – я разрешил, поняла?
– Тася только успевала кивать. – Ну вот и хорошо. А теперь дай мне ключи от своей квартиры.
Тася безропотно вручила ему ключи. По крайней мере одно достоинство у этой девушки есть – послушная.
После разговора Борис долго смотрел вслед уходящей по коридору Тасе. А потом спохватился и полез за телефоном.
– Самвел, ты еще не ушел? Задержись, пожалуйста.
***
– Боря, я хочу домой, - Боpис не успел ничего ответить. Он не торопился с ответом, взял паузу на подбор слов, а Липа продолжила.
– Ты не подумай, я ничего не требую. Я очень тебе благодарна – ты просто не представляешь, как, - Борис-таки надумал возражать,ибо слова благодарности от Липы его уже успели порядком утомить, но Оля не дала, снова продолжила – уверенно,твердо, спокойно. – Я выполняю все твои рекомендации. И я знаю, что у тебя неприятности из-за Касси.
– Нечисть, вопреки слoвам своей хозяйки, увлеченно терлась о ноги Бориса.
– Шов у меня зажил. Функции орга?изма… все… – тут Липа все
Надоедать она не будет, надо ?е.
– Я тебя прямо сегодня могу выписать.
– Ой! – как-то совсем по-детски воскликнула Липа. – Правда?
– Правда.
– То есть...
– она начала озираться. – Я могу уже собираться?
– Можно не торопиться. До окончания моего рабочего дня еще несколько часов.
– А… а при чем тут твой рабочий день?
– Ну ты же хотела домой? Вот у меня рабочий день закончится – и поедем домой. Ко мне.
***
?ля машинально гладила запрыгнувшую на руки Касси, слушала Бориса и не верила. Что значит – он заберет ее к себе домой?! У Оли свой дом есть. Она же не кошка, что бы ее куда-то забрать. Ах,и кошку тоже заберет?! Ну надо же, какая щедрость!
– Липа, не спорь со мной.
– Как это не спорь. Борис, такие вещи касаются непосредственно меня, и я сама решаю, где я буду жить!
– Рядом с типом,который пытался тебя изнасиловать?
Оле на минуту показалось, что ее ударили. Снова. Ногой в живот. Потому что потемнело в глазах,и исчез воздух.
– Прости, – Оля видела, что Борис коснулся пальцами ее руки. Но прикосновения она не почувствовала. Она будто онемела вся.
– Я не должен был говорить, наверное, но… Липа, его выпустили.
– Как?!
– Это отдельный вопрос к работе наших судебных и следственных органов. Вoзможно, есть какие-то ходы, что бы его обратно закрыть. Я посоветуюсь со знакомым адвокатом.
– Нет, не надо, - едва шевелящимися губами прошептала Оля. – Боря, это же тебя совершенно не касается…
Снова остро очертились его скулы, когда Борис сжал челюсти.
– Хорошо, - словно через силу произнес он. – Но пока этот тип гуляет на свободе, пока не закончено следствие и не прошел суд – я не могу позволить, Оля, жить тебе там, понимаешь?
– Понимаю, - совершенно деморализованная, Оля склонила голову. Когда она представила, что возвращается домой… заходит на кухню,ту самую кухню, в которой ее… А если oна случайно встретит в подъезде Геннадия…
– Та?-так-так, - Оля почувствовала, как ее спины коснулась горячая рука Бориса. Касси встревоженно замяукала.
– Нашатыря, Оленька?
– Нет, все в порядке, - Борис лишь хмыкнул, а Оля осторожно, поддерживаемая его рукой, опустилась на подушку. Так, вдох-выдох. Дыши, Олимпиада мать твою Аскольдовна. Что ты как гимназистка при виде мыши? Еще в обморок не хватало упасть. Ты взрослая женщина,ты со всем справишься. Давай, дыши.
Это сработало. Головокружение и тошнота отступили.
– Боря, мне же работать надо, – сказала Оля тихо. Уже смирившись с таким решением, но пытаясь думать и действовать разумно.
– Я привезу тебе из твоей квартиры все, что надо для работы – ноутбук, принтер, монитор, бумаги. Напиши мне список – я все привезу.
?ле осталось лишь кивнуть. А когда Борис ушел, она долго лежала в постели на боку, уткнувшись носом в стену и слушая, как у ее живота тарахтит Касси.
***