Как прорастают зерна
Шрифт:
Оля сидела на кровати и ждала Бориса. ?н примерно час назад заглянул к ней и сказал, что можно уже собираться, что скоро домой поедут.
За время, прошедшее с их утреннего разговора, Оля смирилась с таким развитием ситуации. Более того, сейчас, сидя на постели, ?ля честно себе призналась,что рада тому, что поедет к Борису.
Да, ей страшно было возвращаться в свою квартиру. Она осознала это после слов Бориса о том, что мужа Таси выпустили из-под стражи. У Оли в гoлове не укладывалось, как человека, сделавшего такое, могли выпустить – но она и не думала об этом особо, слишком уж эти воспоминания
Оля за время, проведенное в больнице, привыкла видеть его каждый день. Несколько раз в день. Правда, обычно эти встречи были короткие. Потому что Бориса все время кто-то искал, находил, заглядывал в палату, куда-то звал и что-то спрашивал.
Когда они с Борисом познакомились, Оля,конечно, знала, что он – врач, ведь их знакомство состоялось в кабинeте хирурга, и на Борисе был белый халат. Потом oна стала женой хирурга. Но что из себя представляет работа Бориса, Оля поняла только сейчас. Когда провела достаточно много времени в хирургическом отделении.
У нее было с избытком времени, чтобы наблюдать, слушать и прийти к определённым выводам. Не было во всем хирургическом отделении человека,которого бы уважали бoльше, чем Бориса Накойхер. Оля видела заведующую хирургическим отделением – невысокую энергичную женщину с пышными формами и короткой стрижкой. Ее имя было Татьяна Александровна, она не заходила к Оле в палату, но Оля видела ее несколько раз в коридорах отделения. И слышала, что о ней говорит персонал. Татьяну Александровну тоже уважали. Очень. А Бориса – боготворили. Нет, наверное, это слишком пафосное слово. Но к Боре было какое-то особое отношение, в котором смешалось и огромное уважение,и какая-то словно родительская забота,и почти семейное подтрунивание. Ни к кому больше так не относились, Оля это ясно видела. Борис был словно символом, эмблемой, самым лучшим и ценным в этом довольно большом хирургическом отделении. Он был тoт самый человек,который способен решить самую серьезную проблему, найти выход из, кажется, безвыходной ситуации. Человек,который может все.
И сейчас,ко всем прочему, Оля испытывала какую-то неуместную гордость. Этот человек – ее муж. Пусть и бывший.
***
– Ты готова?
– Борис заглянул в палату.
– Да, - Оля встала с кровати.
– Готова.
– Пять минут подoжди, я сейчас переоденусь только.
– БорисБорисыч, – раздался за его спиной звoнкий женский голос. – А про меня вы забыли?
– Нет, ты мне дашь сегодня домой уйти или нет?! – огрызнулся Борис, не оборачиваясь. Судя по тону, он говорил с кем-то из среднего медперсонала.
– Но вы обещали!
– Я обещал. Но я не сказал, что сегодня.
– Но…
– Я таки сказал, что уже можно, но я не сказал – на!
За спиной Бориса раздался женский смех.
– Завтра посмотрите?
– Посмотрю.
– Точно?
– Точно, - Борис кивнул Оле. – Пять минут – и мы eдем.
Оля еще какое-то время смотрела на дверь палаты. А ты, Боря, по–прежнему нарасхват.
***
– Судя по машине, дела у тебя идут неплохо, -
– Не жалуюсь . А ты так и не сдала на права?
– Нет.
– Вот и хорошо. Ты и машина – понятия не совместные.
Все такой же шовинист. Она отвернулась к окну.
***
Когда они поженились, Борис, живший до этого с матерью, переехал к Оле. Потому что Оля была счастливой обладательницей двухкомнатной квартиры, доставшейся ей в наследство от бездетной старшей сестры матери. Правда, квартира была в запущенном состоянии, Оля только несколь?о месяцев в ней жила. За годы совместной жизни Борис переделал в этой квартире все под свой вкус. А Оля потом переделала еще раз, уже после развода. А Борис после развода вернулся в свою квартиру, которую они, после отъезда Фаины Давыдовны в Израиль, сдавали за какие-то чисто символические деньги своей дальней родственнице. И теперь они ехали в этот дом. Оля там бывала несколько раз. Интересно, как там теперь? Увидит.
– Дома шаром покати – в плане еды, - в ее мысли вторгся голос Бориса. – Только корм кошачий есть. Я тебя домой завезу, а потом за продуктами метнусь.
– Давай сразу по дороге заедем и купим, – предложила Оля.
– Нет.
– Почему?
– Потому что пальтишко у тебя на рыбьем меху, – буркнул Борис.
– А на улице холодно.
– Боря, мы же на машине!
– Там ветер, – он ее словнo не слышал. – Ледяной ветер, неужели ты не почувствовала, пока мы к машине шли? Зима скоро.
– Зима близко, - пробормотала Оля.
– Так ты из Старков?
– Каких еще Старков?
– Неужели ты не читал Мартина? – ахнула Оля. – Ну хотя бы «Игру престолов»-то ты должен был смотреть!
– А, это, – Борис не отрывал взгляда от дороги. – Костя мне навяливал, да. Я пару раз пытался смотреть, несколько раз перематывал. То мужики баб дерут, то бабы баб,то мужики мужиков, карлик какой-то. И ради этого смотреть восемь сезонов по десять серий? Я лучше порнухи посмотрю, дешево и сердито.
?ля не нашлась,что на это сказать, только фыркнула. Борис неисправим.
– Давай все же заедем за продуктами.
– А нечисть куда денем?
Касси, словно поняв, что говорят о ней, мяукнула.
– Твоя правда.
***
– ?асполагайся, - Борис распахнул перед ней дверь в квартиру. – Я минут через сорок вернусь. ?собые пожелания по поводу еды есть?
– Ты же мой лечащий врач,тебе лучше знать,что мне есть, – не удержалась от шпильки Оля. Она уже успела забыть, какой Борис в быту невыносимо высокомерный всез?айка.
– Договорились.
Дверь за ним закрылась, повернулся в замочной скважине ключ. Ее еще и заперли.
Прекрасно. Оля расстегнула пальто и спустила Касси на пол.
– Ну, показывай, что тут где.
Кошка мяукнула и уверенно потрусила на кухню.
***
Оля не могла заснуть. Судя по дыханию, Борис спал. Ну, у него никогда не было проблем с тем, что бы заснуть. Особенно после секса – всегда отрубался мгновенно. Олю это только радовало – можно было тихонько встать и пойти в ванную, привести себя в порядок. После близости с мужем Оля всегда чувствовала себя немногo растерзанной.