Как стать ведьмой
Шрифт:
Ворожат иногда и обычные люди: в засуху, после молебна Илье, молодежь начинала обливать друг друга водой («ворожить дождь») Обыкновенно к ворожцу обращались для указания потерь. Ворожец иногда занимался и лечением через нашептывание, заговоры.
Надеясь отыскать вора и украденное, жители Пермской губернии «призывают ворожею, которая, поворожив бобами или чем–либо другим, будто бы угадывает, где находится потерянная вещь, и в особенности в подобных случаях вменяют ворожей женщины, одержимые порчей, в которых будто бы посаженная порча угадывает, что кто украл и где находятся потерянные вещи».
В судебных делах приказов XVII в. встречаем упоминание о московской слепой ворожее Ульянке и о суздальской знахарке бабе Дарынце, которая «на блюде ворожит и на соль смотрит» и прославилась удачным предсказанием восхода болезней. «Постоянно обращались к ее искусству при пропажах и кражах. В виду большой популярности ворожеи, ей нередко предлагали вопросы тонкого свойства клиенты, мечтавшие об удаче на политическом по–прище и о придворной карьере. Федору Толочанову она, например, предсказала, что быть ему при государской милости не на много,
В середине XIX в. «самые обыкновенные способы ворожбы в селах следующие: на решете, на воске и на воде, а только ворожеи и редко знахарки имеют способность заговаривать и привораживать, чему безусловно верят все крестьяне» (Пенз.).
Отношение к умеющим ворожить людям было двояким, сочетавшим уважение и страх: «Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит» (Даль 1880г).
Гадалки
Гадалками в основном были умудренные опытом женщины. Они владели «легкой магией» призывая духов чтобы увидеть и предсказать будущее или прошлое, заговорить на любовь. Готовили из трав разные снадобья на приворот или отворот, и прочее. У них как правило была необычайно развита интуиция и необычные способности типа телепатии или телекинеза. Гадалки обычно в своих действиях использовали подручные средства типа карт Таро, или просто гадальных карт. Гадать можно было не только на картах но на всем чем угодно. (бобы, листья, воск, бумага, внутренности животных и т. д) Ограничивалось все только фантазией гадалки и ее умением призывать духов на помощь. Составляли гадалки астрологические прогнозы и гороскопы, толковали сновидения.
Умирают колдуны непременно очень долго, так как им указано мучиться сверх положенного. Одна орловская колдунья, например, умирала целых шесть дней: к вечеру
совсем умрет — затихнет, положат ее на стол, а наутро она опять залезет в подполье и снова жива. Вытащат ее оттуда, а она опять начнет мучиться: корежит ее и ломает, вся она посинеет, высунет раздутый язык наружу и не может спрятать. Дивуется народ, а не догадается снять конек (верх крыши) или хотя бы одну жердочку, чтобы облегчить предсмертные страдания. Короче сказать, все рассказчики, рисующие ужасы предсмертных страданий колдунов, не находят слов для выражения этих мук. Иные из колдунов доходят до того, что бьются головой об стенку, стараясь расколоть себе череп, рвут себе язык на куски и т. п. Один из них не велел жене подходить к нему и смотреть на его лицо, а когда она, бабьим обычаем, не послушалась, то после смерти мужа шесть недель лежала неподвижно, как полоумная, и все время смотрела в одну точку. Сами похороны колдунов — вещь далеко не безопасная, и, зарывая их в землю, надо смотреть в оба, чтобы не случилось какой–нибудь беды. Так, на похоронах одного колдуна (Орловская губерния, Брянский уезд) крестьяне не заметили, как дочь его, повинуясь слепо доле умершего, положила в могилу свежей сжатой ржи. Сейчас же после этого грянул гром, нашла грозовая туча с градом, и выбило все полевые посевы. С тех пор каждый год, в день похорон этого колдуна, стало постигать «божье наказание» (и в самом деле, в течение 83, 84 и 85 гг. град при грозе побивал хлеб лишь в одной этой деревне), так что крестьяне, наконец, решили миром разрыть могилу, вынуть гнилой сноп и только тогда успокоились (выпито. при этом было видимо–невидимо).
Подводя итоги злой деятельности колдунов, можно с уверенностью сказать, что почти все деревенские напасти имеют прямую или косвенную связь с кознями чародеев. Эта нечисть вредит человеку, вредит скотине и переносит свою ненависть даже на растения. Вред, приносимый человеку, всего чаще выражается в форме болезней. Колдуны, например, «насаживают килы» на людей, то есть устраивают так, что здоровый человек заболевает грыжей или злокачественными темно–синими нарывами, сопровождаемыми невыносимой болью и необъяснимой тоской: человек просто на стену лезет. Запои также насылаются колдунами, когда несчастный бросает семью, уходит куда глаза» глядят, иногда налагает на себя руки. Колдуны же отнимают у человека разум, делают его припадочные, возбуждают у мужа отвращение к жене и обратно, и вообще нагоняют все те болезни, от которых бедняков отчитывают, а людей достаточных возят по монастырям к св. мощам. Что касается растений и животных, то, как выше было сказано, колдуны, уступая настойчивым требованиям нечистой силы, вынуждены обращать свою деятельность и на них (Есть, однако, растения, животные и даже вещи, которые помогают волшебству: филины, совы, черные, без всякого пятнышка, кошки, лягушки, змеи и всякие пресмыкающиеся м: ы безразлично; 12 железных–ножей, — для превращений в оборотней, осиновая зола, добытая у соседей в великий четверг; сажа из церковной печи, травы: разрыв–трава, любжа, иван–да–марья и другие), причем эта деятельность поддерживает среда темного населения постоянную Нервную напряженность, проистекающую от беспрерывного ожидания нечаянных несчастий и непредусмотренных бед. Дело доходит до того, что крестьяне, например, купивши новую скотину, стараются укрывать ее подальше от недобрых глаз ведомого колдуна: стоит ему провезли рукой по спине коровы, чтобы отнять у нее молоко, или по спине лошади, чтобы посадить ее на задние ноги. Над лошадьми — особенно в свадебных поездах — влияние колдунов безгранично: захочет — не пойдут с места или падут на пут во время движения поезда в церковь. Повальные падежи скота относятся также к работе колдунов.
Из растений колдуны всего более вредят хлебу, отлично понимая, что, уничтожая крестьянские поля, они причиняют величайшее несчастие не только отдельным лицам, но целым крестьянским обществам. Чаще всего чародеи прибегают к так называемому «залому»
Залом представляет собою очень спутанный пучок стеблей еще не сжатого хлеба, надломленных в правую и левую сторону, закрученных в узел вместе с золой и присыпанных у корней солью, землей с кладбища, яичной скорлупой и распаренными старыми зернами. Если зола взята из печи одного хозяина то залом сделан с расчетом нанести вред ему одному, предвещая различные бедствия: пожар, падеж скота и даже смерть. Так думают южные великороссы черноземной полосы и придесненские жители (Брянский уезд); северные же (например, в Пошехонье) боятся заломов еще больше, твердо веруя, что последствием таких закруток неизбежно является полный неурожай на всем поле. Крестьяне этих мест убеждены, что если ежи и успеют предупредить или ослабить козни колдунов на испорченных полосах, то все–таки выросший хлеб не будет»спориться», то есть его будет расходоваться в семье гораздо больше обычного среднего количества, так что придется раньше времени покупать хлеб на стороне. Сверх того, с зачурованной десятины зерно получается лекговесное, и по количеству наполовину не сравняется с соседними. Такой хлеб ни один хозяин поля не решится пустить для домашнего потребления, а постарается поскорее продать его на сторону. Кроме дурного качества зерна, залом имеет еще ту особенность, что с ним чрезвычайно трудно бороться: что бы ни делали хозяева зачурованного поля, как бы ни вырывали и ни жгли залома, но загаданная беда непременно сбудется, если не отслужить молебна с водосвятием и не попросить самого священника вырвать крестом всю закрутку с корнем. Празда, кроме священника, во многих местах хлебородных гу–берний возлагают еще надежды на опытных стариков и даже на ловких знахарей. В Карачевском уезде, например, в селе Ячном, жил 75-летний старик, которого всюду возили «развязывать» заломы старинным и очень мудреным способом (Надо вставать по три зори до восхода солнца и нашептывать воду. А шептать надо долго, так что иной дед шевелит–шевелит губами и языком, да так и заснет. Нашептанной водой обрызгивают весь загон, и потом уже залом срезают и сжигают). Старик этот приносил с собой на загон изломанное колесо, срезанный залом клал в ступицу и сжигал на глазах хозяев, от которых требовал лишь посильного угощения на дому.
Не таков был мещанин из Малоархангелъска, тоже специалист по чаем заломов. Этот брал дорого и выезжал на места неохотно. Зато он уж вполне, бывало, обнадежит и успокоит не только самого потерпевшего, но и всех соседей. Приезжал он обыкновенно с книжкой и по ней читал молитвы (требник Петра Могилы): «Мне, — говорит, — его Московский митрополит дал и сказал: кормись и поминай меня!». Самое чтение он обставлял очень торжественно: «Залом залом, взвейся под огнем, рассыпься пеплом по земле, не делай вреда никому! Огонь очищает, болезнь прогоняет», — так говорил он в поле, и притом» обыкновенно поднимал руки кверху, держа ладони обращенными к огню, который наказывал приготовить к его приходу. Затем дул на все четыре стороны и говорил какие–то таинственные слова. Куда сам он не ездил, туда посылал либо три палочки (две сложит крестом, третьей прикроет и велит ими поднимать залом), либо давал записку с заклинательными словами, которую приказывал сжечь вместе с заломом, а пепел привезти к нему, для окончательного отговора. Мужики при этом удивлялись тому, что откуда бы ветер ни был, но пламя тянуло прямо на него.
Кроме заломов, равносильным, и едва ли даже не большим несчастием следует считал» так называемые «промины» (или прорезы). Это не недочет в снопах или копнах, а та дорожка во ржи, в вершок шириною, которая проходит с одного края загона до другого и по которой все колосья срезаны. Срезают их жучки и черви в то время, когда рожь в цвету и потому, конечно, никаких следов человеческих ног по сторонам никогда не замечается, а, напротив, стенки ржи бывают даже приметно гуще, чем в других местах той же хлебной полосы. Но крестьяне объясняют это явление тем, что колдун, делая прожин, стоит в это время обеими ногами на двух иконах, как на лыжах, и ведет дорожку, как колесо катит.
Когда опытные хозяева замечают прожин, то зовут священника и подымают иконы, придавая между ними большое значение «Святцам» (иконе 12-ти праздников с Воскресением в середине). Священник идет по проживу с крестом и кропит по сторонам святою водою. Если же эти меры предосторожности не будут приняты, то резуль–таты прожина скажутся, и надежды на урожай не оправдаются: на корню по всему полю рожь как будто бы хороша, то есть соломой велика и зерном прибыльна, но как только сжали ее, привезли на гумно и начали молотить, то сейчас же стали замечать, что, вместо 5 или 4 мер с копны, вышло лишь по две, а то и по одной чистого зер–на. Одни при этом толкуют, что затем колдуны и прожин делают, чтобы переливать зерно в свои закрома (пятое со всего поля), другие объясняют беспричинной злобой и желанием всем хозяевам полного недорода. (Такие же прожины делают лесные муравьи в траве, прокладывая себе дороги, иногда в 2–3 верстах от муравейника, но таким прожинам не придается зловещего значения).
Алконост
Райская светлая птица–дева с человеческим лицом, управляет погодой, птица бога Хорса (бог солнца в слав. мифологии) У Алконоста есть волшебные свойства. Например, на те 7 дней, во время которых Алконост высиживает яйца, и еще неделю, пока выкармливает птенцов, устанавливается спокойная погода, бури сменяются легким ветром. Но самая главная особенность Алконоста — его чудесное, завораживающее пение. Подпись под одной из лубочных картиной гласит: «Алконост близ рая пребывает, иногда и на Ефрате–реке бывает. Когда в пении глас испущает, тогда и самое себя не ощущает. А кто в близи тогда будет тот все на свете забудет: тогда ум от него отходит и душа из тела выходит.» Алконост считалась символом светлой печали. Сравниться с Алконостом в сладкозвучии может лишь птица Сирин. Изображали Алконост–птицу с руками, крыльями и короной на голове.