Как-то раз Платон зашел в бар... Понимание философии через шутки
Шрифт:
А теперь давайте сравним поведение короля и многоопытного ученого мужа:
Ученый с женой катятся по сельской местности на автомобиле.
— Смотри! — воскликнула жена. — Этих овец уже остригли!
— Да, — отвечал ученый. — С нашей стороны.
С первого взгляда можно подумать, что женщина высказывает точку зрения, основанную на здравом смысле, тогда как ученый использует более взвешенный, научный подход, отказываясь признавать факт, не подтвержденный эмпирически. Но это неверно. В данном случае именно предложенная женщиной формулировка была бы воспринята большинством ученых как истинно научная. Опыт, с точки зрения эмпирика, не ограничивается лишь теми данными, которые мы получаем посредством органов чувств. Прикидывая возможности и формулируя утверждения более общего характера, ученые опираются на свой предшествующий опыт. На самом деле жена ученого имела в виду следующее: «Я вижу, что овцы острижены, по крайней мере, с нашей стороны. Из предыдущего опыта я знаю, что фермеры обычно не стригут овец с одного лишь бока. Но даже если этот конкретный
Скорее всего, ученый из анекдота высоколобый умник. Однако чаще всего мы назовем человека, не способного экстраполировать свой собственный опыт, тупицей. Ну, а индусы назовут его сардаром [1] :
Сотрудник полиции Дели опрашивает трех сардаров, которые пытаются выучиться на полицейских агентов. Пытаясь проверить, насколько хорошо сардары могут опознать подозреваемого, он показывает первому из них фото. Продержав снимок открытым пять секунд, он прячет его и спрашивает:
— Это подозреваемый. Ты сможешь его узнать?
— Запросто! — отвечает сардар. — Мы быстро его поймаем: ведь у него только один глаз!
— Сардар! Ты увидел лишь один глаз потому, что я показал тебе фото в профиль! — возмущенно восклицает полицейский.
Затем он поворачивается ко второму сардару, пять секунд держит перед ним снимок и спрашивает:
— Это твой подозреваемый. Как ты его узнаешь?
— Без проблем! — улыбается второй. — Поймать его несложно: у него ведь только одно ухо!
— Да что с вами? — злится полицейский. — Разумеется, на фото у него одно ухо и один глаз, ведь он изображен в профиль! Что, ничего получше придумать не могли?
Раздосадованный, он показывает фото третьему сардару и брюзгливо интересуется:
— Ну, а ты как узнаешь подозреваемого?
Вглядевшись в картинку на несколько секунд, сардар отвечает:
— Он носит контактные линзы!
Полицейский в растерянности: увы, он и сам не знает, носит ли подозреваемый линзы.
— Интересный ответ, — произносит наконец он. — Подождите пару минут: я сверюсь с его личным делом и сообщу вам результат.
Полисмен, выйдя из комнаты, направляется к себе в кабинет, находит нужный файл в компьютере, просматривает его и, улыбаясь, идет обратно.
— Невероятно! — восклицает он, вернувшись. — Подозреваемый действительно носит контактные линзы! Отличная работа! Как же ты сумел подметить такую мелкую деталь?
— Это было нетрудно, — отвечает сардар. — Он же не может носить обычные очки, когда у него только один глаз и одно ухо!
1
В Индии «сардар» — титул, распространенный среди сикхов, принадлежащих к касте джатов. До английского завоевания Пенджаба в 1849 году сардарами назывались сикхские военачальники и представители феодальной сикхской прослойки. Нередко является шутливым синонимом слова «туповатый». — Прим. ред.
Победа эмпиризма в западной эпистемологии несомненна, поскольку все мы, не задумываясь, используем эмпирический метод для проверки своих предположений:
Три женщины переодеваются в клубной раздевалке для игры в ракетбол. Вдруг мимо них пробегает голый мужчина с пакетом на голове. Первая, смерив взглядом его мужское достоинство, заявляет:
— Это не мой муж!
— Да, это не твой муж! — соглашается вторая.
— Да он вообще не из нашего клуба! — восклицает третья.
Невзирая на триумф эмпирического и научного подходов, многие из нас все же предпочитают находить всему происходящему сверхъестественные объяснения вместо того, чтобы искать естественные причины. Дэвид Хьюм, британский скептик-эмпирик, заявлял, что вера в чудо может иметь единственное рациональное объяснение: если все другие варианты кажутся еще более невероятными. К примеру, если кто-то заявляет, что у него дома в горшке растет пальма, которая умеет петь арии из «Аиды», во что вы скорее поверите — в то, что пальма в горшке способна нарушить законы природы, или в то, что ваш собеседник — фантазер, сумасшедший или объевшийся зелья наркоман? «Какая фигня!» — восклицает в ответ Хьюм (мы, правда, несколько перефразировали его ответ). Поскольку вероятность того, что рассказчик выдумывает или серьезно приукрашивает истину, гораздо выше, чем вероятность существования пальмы, нарушающей законы природы, Хьюм, несомненно, не найдет здесь ни единого повода поверить в описанное чудо. Кроме того, все знают, что пальмы в горшках предпочитают не Верди, а Пуччини.
Герой следующего анекдота, Билл, — похоже, ученик Хьюма, — подвергает предполагаемое чудо проверке, но в конце концов приходит к выводу, что альтернативные объяснения еще менее правдоподобны.
Как-то Билл пожаловался своему приятелю на сильную боль в локте. Тот посоветовал ему обратиться к мудрецу-отшельнику, живущему неподалеку в пещере.
— Просто оставь бутылочку со своей мочой у входа в пещеру. Он помедитирует над ней и потом волшебным образом поставит тебе диагноз и скажет, что делать.
За это он берет всего 10 долларов.
Рассудив, что ничего не теряет, Билл помочился в баночку и оставил ее у входа в пещеру вместе с десятидолларовой банкнотой. На следующий день на том
Тем же вечером Билл заподозрил, что «чудо», на самом деле, было лишь шуткой его приятеля, который сам написал эту записку. Подумав, Билл решил подшутить над приятелем. Он смешал в баночке воду из-под крана, мочу своего пса, сына и жены, под конец добавив еще и собственной спермы. Эту смесь он вновь оставил у входа в пещеру вместе с банкнотой. Затем, позвонив приятелю, он невзначай обмолвился, что у него появились новые проблемы со здоровьем, и он решил вновь обратиться к мудрецу.
На следующий день возле пещеры его вновь ждала записка: «Водопроводная вода у вас слишком жесткая, купите фильтр. У вашей собаки глисты, дайте ей противоглистный препарат. Ваш сын сидит на кокаине, отправьте его в реабилитационный центр. Ваша жена беременна девочками-двойняшками, но они не от вас, наймите адвоката. А если вы не перестанете баловаться мастурбацией, то никогда не вылечите свой “теннисный локоть”».
Тем не менее в анекдотах, как и в философии, наиболее популярны пронизанные скепсисом выводы.
Старый Блум, владелец скобяной лавки, которого все называли «Док», славился своим непревзойденным умением лечить артрит. Однажды, когда под его дверью стояла целая толпа страждущих, к дому подошла совершенно скрюченная маленькая старушка и, едва передвигая ноги, встала в конец очереди, тяжело опираясь на трость.
Когда подошла ее очередь, она зашла в заднюю комнатку и через полчаса вновь показалась во дворе.
На сей раз она шла совершенно прямо, высоко держа голову.
— Это просто чудо! — воскликнула одна из женщин, ждущих приема. — Полчаса назад вы вошли туда, согнутая до земли, и вот вы стоите совершенно прямо! Что же такого сделал с вами Док?
Старушка с достоинством ответила:
— Он дал мне трость подлиннее!
Слепец может быть эмпириком не хуже любого другого, хотя его суждения не будут основаны на визуальной информации:
Пейсах. Еврей обедает в парке. Рядом с ним садится слепой, и еврей решает предложить тому часть своего обеда. Он протягивает слепцу кусок мацы. Слепой несколько мгновений ощупывает ее, после чего возмущенно спрашивает:
— Ну и кто это, интересно, написал такую чушь?
Герой следующего анекдота допускает глупейшую ошибку, предположив, что слепой не способен проверить информацию об объектах, используя другие органы чувств:
Мужчина с собакой заходит в бар и заказывает выпивку.
— С собаками запрещено! — говорит ему бармен.
Посетитель, не задумавшись ни на секунду, отвечает:
— Но это собака-поводырь!
— Ох, простите! — смущенно произносит бармен. — Пожалуйста, эта рюмка — за мой счет!
Выпив, мужчина садится за столик около двери. Увидев, что в бар заходит еще один посетитель с собакой, он тихо говорит тому:
— С собаками сюда не пускают, но если сказать бармену, что это собака-поводырь, он тебя впустит!
Второй посетитель, поблагодарив, подходит к стойке и делает заказ.
— С собаками запрещено! — вновь произносит бармен.
— Но это моя собака-поводырь! — заявляет посетитель.
— Не думаю, — усмехается бармен. — Чихуахуа не работают поводырями!
— Что?! — возмущенно восклицает клиент. — Они подсунули мне чихуахуа?!
И все-таки, если подумать, в любом объекте просто обязано присутствовать нечто, помимо чувственных образов, что-нибудь более серьезное.
Именно так полагал немецкий философ XVIII века Иммануил Кант. Знакомство с трудами британских эмпириков, по словам Канта, пробудило его от догматического сна. До этого момента Кант полагал, что наш разум способен нарисовать для нас вполне четкую картину окружающего мира. Однако эмпирики утверждали, что, поскольку знания о мире мы получаем посредством чувств, они всегда в некотором смысле сомнительны. Клубника кажется красной и сладкой лишь постольку, поскольку мы тестируем ее с помощью определенного инструментария — а именно, собственных глаз и вкусовых рецепторов. Мы знаем, что те люди, чьи вкусовые рецепторы устроены иначе, могут вообще не считать клубнику сладкой. Поэтому Кант задался вопросом: что же такое клубника сама по себе, почему она кажется нам красной и сладкой — или какой-либо еще — когда мы воспринимаем ее с помощью органов чувств?
Многие из вас, вероятно, считают, что наука может сообщить нам, каков тот или иной объект на самом деле, даже когда наши чувства оказываются бессильны. Но, если задуматься, наука ничуть не больше нашего преуспела в том, чтобы приблизиться к «клубнике, какова она есть». Что толку в утверждении, будто определенные химические свойства клубники и определенные свойства человеческой нервной системы в сочетании определяют, покажется ли нам клубника сладкой или кислой, и именно эти самые химические свойства делают клубнику такой, какова она есть? Говоря об этих «химических свойствах», ученые на самом деле имеют в виду «эффект, который мы наблюдаем, исследуя клубнику с помощью всяких технических штуковин». Однако исследование клубники с помощью каких-нибудь дурацких приборов показывает лишь, какой она кажется, будучи подвергнутой действию этих самых приборов. А это ничуть не более информативно, чем исследование клубники с помощью наших собственных вкусовых рецепторов.