Как удар молнии
Шрифт:
«Ты так думаешь?»
«Не думаю — знаю.»
«Откуда?»
«Потому что я знаю, что ждет меня в этом задании.»
«И что, по-твоему, тебя ждет?»
«Неминуемая смерть.»
«Я тебя не понимаю, Эвенджер. Я могу найти и других, которые тоже будут знать, что их ждет смерть, но все-таки пойдут.»
«Они будут не знать, а думать. Но при этом — все равно надеяться, что смерть обойдет их стороной. Эта надежда будет им мешать. А мне — не будет мешать. Я не думаю и не надеюсь — я просто знаю.»
«Тогда я тем более не понимаю тебя.»
«Все мы УЖЕ мертвецы.
«Но, согласись, для нас этот миг все-таки весьма продолжительный!»
«Дело даже не в этом. Человек умирает не в момент физической смерти. Он умирает, когда выполняет свое основное предназначение в жизни. Правда, почти никому не удается его узнать.»
«Ты знаешь свое предназначение?»
«Знаю. И не хочу превратиться в живой труп.»
«Я верю тебе, Эвенджер. Ты — самый странный тип, какого я встречал в своей жизни, но я тебе верю. Ты пойдешь на задание.»
Лидер отвел пистолет от моей головы.
Несколько дней я провел в лагере террористической группировки. Эти дни я посвятил тренировке своего тела. Мне нужно было быть в наилучшей форме, когда я окажусь ТАМ — ведь как бы ни был хорош план, никто не может быть на сто процентов застрахован от неожиданностей.
Другие члены организации видели, как я тренировался. Мне не было смысла скрываться от них. Они смотрели и, возможно, открывали кое-что новое для себя. Я был не против — пускай учатся. То, что им уже вряд ли удастся когда-нибудь применить эти новые навыки, не имело никакого значения.
Кто-то предложил устроить поединок. Идея не привела меня в восторг, но, подумав, я решил согласиться. Я уже успел изучить способности этих людей — ни один из них не вызывал у меня опасений. Ни один.
Первый мой противник не дрался — он просто боролся. Я сразу понял его тактику и тоже не стал пускать в ход опасные для здоровья приемы. Это была легкая разминка, которая закончилась через минуту объявлением моей победы.
Второй оказался агрессивен и не понравился мне с самого начала. Я представил себе, как размажу его лицо в кровь и впечатаю в землю, а потом понял, что действительно хочу этого. Он был самоуверен и думал, что легко справится со мной. Он собирался не просто победить меня, а избить и унизить. В его глазах я был чужаком, незаконно вторгшимся в их сообщество.
Я проучил нахала. Излишняя заносчивость стоила ему сломанной ноги, вывихнутой руки и нескольких выбитых зубов. Когда он упал на землю, я с удовольствием пнул его ногой в срамное место, вызвав резкий крик боли. Остальные смотрели на меня настороженно. Они уже боялись меня, и это было хорошо.
Потом я потерял интерес к поединку и пошел прочь. Я никогда не оглядываюсь без крайней необходимости, но уверен, что все они, как один, смотрели мне вслед.
За день до отправления меня познакомили с напарником. Его звали Хантер. Охотник.
Заданием Хантера было прикрывать меня в дороге, а также на месте, пока я буду приводить систему в готовность. Я не считал, что мне нужно прикрытие, но Лидер, по-видимому, думал иначе.
Почти сразу я понял, что Хантер не осознает себя смертником. Он был человеком именно того типа, который я недавно описывал Лидеру: логически понимая, что шансов выжить в таком деле нет никаких, он тем не менее надеялся, что ему как-то удастся выкрутиться.
Для меня это был балласт. Человек, который в критической ситуации может принести больше вреда, чем пользы. Но я знал — несмотря на сказанное ранее, Лидер мне не доверяет. Я не винил его — для руководителя организации такого рода было бы странно, веди он себя иначе. Начни я спорить с ним, его недоверие только усилилось бы, и он мог задуматься, а стоит ли мне доверять участие в плане — в моем собственном плане, который он наивно считает своим. Мне не нужны были проблемы на пустом месте — и я согласился работать с Хантером.
При желании я мог поговорить с ним и объяснить, что на самом деле никакой надежды нет. Стоило мне постараться, и я убедил бы его — я умею это делать, когда захочу. Но тем самым я сломал бы его волю и превратил в ни на что не годную скотину. Я предпочитал иметь дело с человеком — и потому решил промолчать.
Мы получили все нужное снаряжение: униформу, документы, оружие, взрывчатку, бронежилеты и несколько хитроумных аппаратов для особых целей. Все без исключения было сделано по спецзаказу — теми самыми людьми, на поиски которых я когда-то потратил столько времени, за что был вознагражден сторицей.
Теперь у меня было все, чтобы реализовать финальную стадию плана — осталось сделать это.
Мы долго молчали. Я смотрел ему прямо в глаза — десять секунд, двадцать, минуту — до тех пор, пока не заметил, как в ответном взоре зарождается страх. Тогда я позволил себе расслабиться.
«Зачем ты пришел?»
«Мы ведь давно не виделись, не так ли?»
«Слишком давно. Я уже успел тебя позабыть.»
«А я тебя, как видишь, нет!»
«Ты собираешься мне что-то сказать?»
«Ну уж наверное я не собираюсь просто так сидеть! Когда-то ты спрашивал, имеет ли право один человек определять судьбу многих — и я не знал, что ответить. Теперь — знаю.»
«И что же?»
«Мой ответ — да!»
Пауза — он смотрит на появившийся в моей руке пистолет.
«А это зачем?»
«Хочу доставить себе напоследок одно маленькое удовольствие. Ты же не против? Впрочем, если ты даже против, это ничего не меняет.»
«Но чего ты этим добьешься? Живой, я еще мог бы тебе помочь.»
«Нет. Я уже ответил на все вопросы, которые ты мне задавал.»
«Найдутся новые вопросы.»
«Время вопросов и ответов закончилось. Пора платить по счетам. Потом ведь будет уже поздно.»
«Когда — потом?»
«После того, как я сделаю ЭТО.»
Молчание.
«Ты нашел ответ?»
«Да. Я нашел третий вариант. И, кажется, ты понимаешь, что я имею в виду.»
«Ты в самом деле на это способен?»
«А ты как думаешь?»
Снова тишина.
«Да. Думаю, если кто-то вообще на такое способен, то это ты.»