Как умирала Вера

Гуляева Ольга

**4

Жизнь сердца – это любовь,

а его смерть – это злоба и вражда.

Господь для того и держит нас на земле,

чтобы любовь всецело проникла в наше сердце:

это цель нашего существования.

Праведный Иоанн Кронштадский

Антон поднял тяжелейшие веки и, взглянув, на часы очень удивился. Всего десять, а ему не спится. Странно, с учетом того, что вчера, придя домой, он опустошил едва початую бутылку виски. Голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков. Но было что-то еще, еще более неприятное, чем ощущение дикого похмелья. Ощущение пустоты.

Он знал, что так будет. Место в его кровати, его мыслях и даже в его сердце, занятое на протяжении нескольких последних месяцев, теперь пустовало. Он не успел дать понять Вере, что нуждается в ней. Не говорил громких слов, не звонил лишний раз, но думал о ней, засыпая и просыпаясь, любил перебирать в памяти фрагменты их совместного времяпровождения и всегда с радостным предвкушением ждал новых встреч.

Теперь он мог только вспоминать ее. И чтобы хоть как-то приглушить головную боль он поднял из глубин памяти самый яркий фрагмент – их первую встречу. Это случилось месяцев пять назад. Его приятель со схожим родом деятельности попросил заменить его на съемках. Проект малобюджетный и канал не очень популярный, но контрактом было не предусмотрено расторжение менее чем за двадцать четыре часа. В общем, по старой дружбе Антон согласился.

Это было ток-шоу с выдающимися личностями современности. Интервьюером выступала прелестная молодая женщина, не лишенная грациозности и доли кокетства. Как позже выяснилось, это был Верин дебют на телевидении. До этого, будучи замужем за Питерским музыкантом, она работала ведущей на радио. А после развода переехала в Москву и не прогадала.

Всем своим видом она излучала уверенность и успех, глаза горели от занятия любимым делом. Красное облегающее платье и красная помада на пухлых губах делали ее образ ярким и незабываемым. Антон, будучи оператором со стажем, тогда чуть не забыл включить камеру. Так он засмотрелся на красавицу-ведущую.

Но вот мотор. И он уже готов к разочарованию. Ну, пробилась красотка со стройными ножками и аппетитной попкой на телевидение, а дальше что? Это же не конкурс красоты, а ток-шоу, причем с претензией на серьезность. Тут говорить нужно, иметь вербальный талант, обладать способностью разболтать даже самого замкнутого собеседника. Ну да ладно, глядя на нее – слушать не обязательно.

Но уже с первых минут Антон заслушался и, поймав себя на этом, мысленно аплодировал покорившей его дебютантке – Вере Званцевой.

После съемок в ближайшем баре отмечали открытие нового шоу. Его ведущая упивалась успехом и похвалами коллег и ни разу даже не взглянула в сторону, скромно устроившегося в самом углу у барной стойки, оператора. Но, собравшись домой, она подошла к нему, поблагодарила за съемку и предложила познакомиться поближе.

Знакомились они бурно и страстно до самого утра – в ее кровати, застеленной простынями, украшенными такими же красными маками, как ее сегодняшнее платье.

Наутро Антон боготворил эту женщину, но почему-то обоим было понятно, что столь спонтанное знакомство окажется скоротечным. Вера не предложила ему завтрак, и встала только чтобы закрыть за гостем дверь. На прощанье они вежливо поулыбались друг другу и расстались, казалось, навсегда.

Приятное послевкусие длилось несколько дней, но Антон не искал повторной встречи. А потом вообще на месяц уехал в командировку и почти забыл про спонтанное знакомство.

Но спустя два месяца снова позвонил тот же приятель с аналогичной просьбой. Еще до того как он ее озвучил, сердце Антона выдало сбивчивый ритм. Он уже понимал, что ему предоставляется второй шанс. И он им воспользовался. С того дня они с Верой почти не расставались, по крайней мере, учитывая плотный рабочий график у обоих.

Как выяснилось, оба были не готовы и побоялись вступать в новые отношения. У обоих за спиной неудачные

браки и романы. Но решение рискнуть и попробовать что-то построить из общения пришло обоюдно. Вернее, они никогда не обсуждали это решение, но на деле давали друг другу понять, что им хорошо вместе. Точно так же, не обсудив ничего, Вера ушла. Вчера она покинула его навсегда.

Воспоминания прервал телефонный звонок, отразившись острой болью где-то в центре головы. И все-таки сознание – странная и жестокая штука: первым делом Антон подумал о том, что это, возможно, звонит Вера. Тут же осек себя, и боль стала еще нестерпимее. «Марина» – издевательски высвечивалось на настойчиво вибрирующем аппарате.

Зачем-то он ответил. Вера терпеть не могла Марину – эту «сшитую по частям куклу с отверстиями для надува в нескольких ключевых местах и носом Майкла Джексона». Природная аристократичность в Вере прекрасно уживалась с жаргоном, приобретенным за годы проживания с музыкантом и вращения в рок-тусовке, пусть и культурной столицы.

– Антоша, хочу напомнить, что жду тебя сегодня в шесть на своем дне рождения. Если хочешь, можешь взять с собой эту свою… Веру? Хотя ты знаешь, что больше всего я обрадуюсь, если ты будешь один.

– Я уже один, – прохрипел Антон и отключил телефон.

Ему удалось снова уснуть на несколько часов, но когда он проснулся, голова еще побаливала. Он поискал что можно выпить, но дома ничего не оказалось. Он собрался было в магазин, но вдруг вспомнил про приглашение на праздник. Там уж точно будет, чем залить свою печаль. Он слегка привел себя в порядок и отправился к Марине.

Не слишком уж долго он выдержал общество тусующейся золотой молодежи, но влить в себя успел достаточно и, решив, что хватит, довольно рано собрался домой. Выходя из заведения, он с трудом отбился от блондинки в соболином манто, которая пристроилась к нему у бара и старалась пить наравне с ним. В какой-то момент он устал сопротивляться, и у него промелькнула мысль пуститься во все тяжкие, оправдываясь чувством невосполнимой утраты, но что-то остановило его. И в этом состояла большая удача для него, потому что то, что он увидел около своего дома, было предназначено только для его глаз. Хотя, как знать, возможно, если бы он приехал к дому не один, то не начал бы сходить с ума.

**5

Мы рождаемся с криком,

Умираем со стоном.

Остается только жить со смехом.

Виктор Гюго

Вера сладко потянулась после крепкого сна. Пробуждение в незнакомой квартире на чужом диване ее не сильно смутило. Что-то подсказывало, что страшнее, чем вчерашнее пробуждение в железной ячейке морга, уже ничего не будет. А значит, самое страшное позади.

Вчерашней одежды на ней не было. Только длинная свежая футболка. Ну, ничего, Пахом уже видел ее голой – успокоила себя Вера. Ведь вчерашний таксист должен был отвезти ее именно к нему. Девушка огляделась. Скромная квартирка, в советских мотивах, однушка, максимум двушка. Но все довольно аккуратно и чистенько. Вкусно пахло свежеприготовленной едой, скорее всего с кухни. У Веры свело желудок – она почти сутки ничего не ела, если не считать черный хлеб, которым закусывала медицинский спирт. Девушка пошла на запах.

– Какое умиление! – обратилась она к стоящему у плиты в нелепо повязанном фартуке Пахому, – Вот каждое утро наблюдала бы такую картину! Мужчина в фартуке, готовит завтрак, – мечтательно протянула Вера.

– Ну, во-первых, я уже пообедал. Ты проспала целый день. Но я подумал, что супом угощу тебя попозже, а пока решил пожарить яичницу. Ты как?

– Валяй, я сейчас слона съем.

Вера продолжала с умилением наблюдать за хозяином квартиры.

– А шарфик-то зачем нацепил? Тут тепло.