Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Вооргот обессилено откинулся на стенку, вырвав бумаги заново нервно неверяще просматривая те места, куда я случайно и легкомысленно тыкала пальчиком, ведь у него тоже была профессиональная память, он помнил. И при этом бешено ругался, а руки у него мелко дрожали.
– Она мне доверяет! – по инерции сказал он.
– Она доверяет только собственному коню, – сквозь зубы ехидно буркнула Мари, – и то только тогда, когда сама его воспитает, сама запряжет, сама объездит, сама все абсолютно переделает и тщательно проверит, и сама же еще накинет страхующую удавку на вообще невероятный случай... – она безжалостно ухмыльнулась. – Это милое дитя, между прочим, слышит и анализирует
– Но этого не может быть! – истерически говорил Вооргот.
– Да вы что, сдурели что ли, какая корысть, я всегда так делаю!!! – заорала в ярости я и только тут спохватилась, что выдала себя. Но меня уже было не остановить от обиды и ярости. – Я даже не обратила на них толком внимания, равнодушно глянув и забыв, как всегда!! Какая меркантильность, я что, совсем дура портить себе свадьбу из-за такой мелочевки!!! – слезы ярости, боли и обиды разлетались у меня в стороны, когда я вздрагивала и захлебывалась от безумного крика, так мне было больно. И я совсем опять потеряла рассудок, помутившись, с болью в разлетающемся мозгу словно понимая, что моя свадьба опять кончилась так плохо...
Вооргот, очевидно, что-то понял, и с криком подхватил меня на руки. И не дал рухнуть, отчаянно вглядываясь в мои глаза и криком зовя доктора. Так яростно гарыкнув на моих, что они притихли. Мол, еще одно слово, пока он и Лу с ними, и он клянется, что он их убьет. Но мама не слушала – она с Мари кинулась ко мне, плача и ругаясь, что они пошутили. И китаец снова пытался меня спасти.
– Господи, какая я дура, – чуть не плакала мама. – Я и забыла, что она до сих пор больна и не отошла от тех смертельных приступов умственной горячки...
– Так она еще и пьяница!! – растеряно в шоке сказал офицер.
От неожиданности я ахнула и даже чуть очнулась. То, что не смог сделать китаец, то смог сделать простой офицер. И я попыталась его ударить, хотя непослушное тело только дернулось.
– Не волнуйся, я сам его ударю, – ласково, очень ласково, как совсем малому ребенку, тихо сказал Вооргот с такой любовью, что я вздрогнула. – Только не умирай! Прошу тебя, любимая, любимая, любимая, – я этого не переживу, – с такой тоской и болью тихо прошептал он мне, что я тихонечко очнулась и стала пить вливаемое китайцем пойло.
– Что с ней такое?!? – наконец, спросил он Мари почти истерически и отчаянно. Странно было видеть такого крепкого человека в таком отчаянии.
– «Гиперчувствительность сознания», – ответила Мари, использовав сложный перевод конструкции индусско-китайско-тибетской медицины. Мы с Мари учились этому в одном из Ашрамов, откуда меня чуть не выгнали, узнав, чем занимаюсь. Наставник несколько часов уговаривал ее и меня стать монахиней в миру – но, понадеялись, что я использую свои знания на благо людей. [Здесь и ниже все термины, все названия микстур, лекарств, веществ заменены современными]. – Бесконечная сила чувств. Бесконечная сила переживаний. Небывалая сила ощущений, красок, форм, звуков, запахов, вкусов, тактильных ощущений. Лу воспринимает все в тысячи раз сильней обычного человека. То, что она может определить по тихому голосу человека с двух километров или навсегда запоминать все запахи в лесу, имеет свои недостатки.
– Какие?!? – истерически спросил Вооргот.
– Мозг может быть условно «перегрет». Она может усиливать свои чувства по желанию в десятки, сотни, тысячи и даже тысячи тысяч раз по сравнению с обычными людьми. Она видит ночью лучше, чем мы днем, и это дает свои следствия [Реальный случай из нашего опыта, когда человек, выросший до эпохи электричества на хуторе в лесу, то есть вынужденный постоянно двигаться ночью по ночному лесу без всяких фонарей, видел, по воспоминаниям своим и воспоминаниям близких, ночью так же, как мы днем, а днем в четыре раза лучше обычных ста процентов – но ничем особым этот человек, кроме хорошей памяти, не отличался, – прим. авт.]. Но что хорошо с безличной любовью и творчеством, то не всегда хорошо в остальных случаях. Она не должна была влюбляться лично, а если и влюбилась – так переживать по этому поводу, когда ей показалось, что ее предают. Она не должна была усиливать личные чувства – об этом всегда предупреждают. Ее сила чувств может сжечь и вырубить ее сердце.
– Я не слишком-то понимаю, – сказал отчаянно Вооргот.
– Хорошего коня надо поить и нельзя загонять, – вздохнув, сказала Мари. – Хорошей собаке нельзя давать нюхать духи или табак. Сокола нельзя кормить черным хлебом или поить кофеем. Хорошему коню – хороший корм, и ему нельзя давать конскую траву. Лу может выжить в жерле вулкана при извержении, и такое однажды было, когда она сумела удрать и спастись, просчитывая мертвые зоны, но для нее может быть опасно то, что для тебя является обычным и естественным.
– Это как?
– Она, например, не любит касания незнакомых людей, ибо этот запах и ощущения для нее сохраняются до десяти часов, и по нему она может сказать даже состояние, в котором человек был, иногда чувства, а в редких случаях – иногда даже мысли и намерения, обычно примитивные, ибо люди обычно не мыслят. Для нас это неощутимо, но для нее это ощущение чужого человека рядом с закрытыми глазами, которое ее сознание достраивает.
– Я понял, – сказал Вооргот. – Каждое хорошее качество имеет свою противоположность самим хорошим качеством. Ее чудовищный слух, как у коня, скорей всего ведет к тому, что она не любит выстрелов и шумных мест, ибо слышит все далеко...
– Не любит – это мягко сказано. Она может спать при артиллерийской канонаде или буре, когда надо, засыпая где угодно по желанию, но предпочитает покой гор, природы и пещер.
Мари помолчала и, наконец, сказала:
– Она дает тебе бесконечную силу лучших чувств, постоянную их положительную силу, яркость, разнообразие, сознательно усиливая их в десятки, сотни, тысячи и даже сотни тысяч раз по сравнению с обычными людьми, но взамен нуждается в полной преданности людей самого близкого круга, куда допущены самые близкие и к кому эти чувства проявляются ею в беспредельной мощи. Самый ближний круг для нее должен быть нерушимым – и на него она обрушивает все сердце, как и на Бога, и своего Учителя.
– А почему? Мне представляется цунами.
– Потому что каждое чувство в человеке имеет свою противоположность. Вспомни, что было, когда тебе отказали. И если ты невольно случайно вызовешь его противоположность, она погибнет, как было в том случае, когда она приняла за миг твое поведение после объяснения в любви за внезапное предательство. Ведь бесконечная вызванная любовь и бесконечное чувство по переживанию может стать бесконечной болью сердца, своей противоположностью, бесконечной тоской, и убить ее. Она просто не успевает проконтролировать и смягчить его – все на уровне инстинкта. Она объединяет сознание с тобой, но внезапный разрыв целостности с тобой, разрыв нити, разрыв связи вызывает бурю в сердце, бурю в мозге и бурю в крови. Разрыв из ближнего круга должен иметь какое-то время. Тогда она оправляется и даже не замечает этого.