Как все это начиналось
Шрифт:
Вошла Роуз.
— Чаю? Я не помешала? — Ее взгляд упал на книгу. — О, Сендак!
Антон поднял палец:
— Послушайте, как я читаю, — и начал: — «А сейчас, — воскликнул Макс, — будет шум и гам!»
— Ого! — сказала Роуз.
— На следующей неделе возьмемся за «Как Том разбил капитана Нэджорка и его наемных спортсменов», — сказала Шарлотта.
— Не слишком ли это… нетрадиционно, мама?
— Возможно. Но, думаю, Антон не будет возражать.
— Я как ребенок, — жизнерадостно произнес Антон. — Ребенок учит, когда ему интересно. Когда он хочет знать, что дальше в истории. «Я иду в магазин» или «Это наш дом» — там
Роуз поставила поднос, разлила чай по чашкам.
— Это «Эрл Грей», Антон. Мама сказала, вы его любите.
— Я люблю и я… куплил.
— Купил, — поправила Шарлотта.
— Купил, — кивнул он. — И послал своей матери. Чтобы она была англичанка. Скоро я ей найду английскую одежду.
Роуз с интересом посмотрела на Антона.
— Но в магазине одежда только для девушек, — продолжал он.
— Это точно, — согласилась Шарлотта. — У меня та же проблема. На людей старшего возраста мода не обращает внимания.
— Я знаю место, где можно купить приличную одежду для пожилой дамы. Если хотите, Антон, я как-нибудь отведу вас туда, — предложила Роуз.
Антон пристально посмотрел на нее. Да, глаза: леса, озера.
— Вы добры. Очень добры.
— Меня ты туда не водила, — сказала Шарлотта.
— Это там я купила тебе тот жакет на Рождество.
— А-а!
Роуз вышла на кухню и вернулась с блюдом свежих булочек.
— Только что испекла.
Шарлотта удивилась: не так часто Роуз их печет. Антон с удовольствием съел две. Они сидели, пили чай с булочками, учебники и книга Сендака лежали рядом. Антон рассказывал о своей матери, о ее больном колене — тут Шарлотта сочувственно кивала, — о том, что он хотел бы переселить ее из квартиры в небольшой домик. «Ей нравится иметь сад». Появились новые подробности. Сам он жил в городе, в квартире. «Теперь, когда ушла моя жена. Раньше был дом за городом». Антон работал в какой-то фирме, но в прошлом году его сократили. «Не только я — многие, многие. У них нет работы для нас». Роуз и Антон выяснили, что они оба любят ходить пешком. Это то, что объединяло Роуз и с Джерри. Их совместный отдых обычно заключался в походе вдоль вала Оффы или по Пенинской дороге. Антон рассказал о недельных вылазках на природу с двумя приятелями. Они разбивали лагерь на озерах в лесу.
«Конечно, — подумала Шарлотта. — Вот он и носит их до сих пор с собой, те леса и озера. По сравнению с ними Пенинская дорога кажется чем-то обыденным».
— Может, пойду в поход в Англии, — сказал он. — Когда есть работа и отпуск.
Шарлотта сказала, что Антону надо как-нибудь сходить в воскресенье в Ричмонд-парк. Роуз принесла карту Лондона и объяснила, как туда добраться. Она показала и их с Джерри отпускные фотографии: Озерный край, Блэк-Маунтинс. Антон изучал их очень сосредоточенно.
— Мне очень хочется там побывать. — Он сделал расстроенную гримаску. — Жалко. Я видел только Страдфорд и Тоттенхэм.
Он сейчас работал на огромной стройке в Тоттенхэме.
— Там все из Центральной Европы или из Восточной. Крикни «Антон!» — пять-шесть ответят. — Он засмеялся. — Сменная работа. Вот почему по утрам не могу заниматься.
Шарлотта заметила, что на Антоне выглаженная серая рубашка. А голову, похоже, он мыл только сегодня. Значит, после стройки приводит себя в порядок, готовится, прежде чем прийти сюда. Конечно, офис, где он работал у себя на родине, — это не то что стройка. Ему приходится стиснуть зубы
— У мамы новая идея фикс, — говорит Роуз лучшей подруге Саре. — Она учит своего взрослого ученика по детским книгам. Того самого, который приходит к нам из школы для взрослых.
— Как она? Что с бедром?
— Так себе. Как ни странно, ее метод работает — он читает! Ну, более-менее.
Они встретились перекусить. Роуз пришла после работы у Генри, Сара — в обеденный перерыв. Она работает в клинике регистратором. Роуз и Сара вместе учились в колледже. Их жизни шли параллельно, они одновременно решали проблемы, связанные с мужьями, детьми, собственными мыслями. Они дружны так, как только могут дружить женщины. Сегодня Сару волнует депрессия ее дочери после разрыва с молодым человеком. Ей сейчас не до неграмотных взрослых иммигрантов.
— Он не стоил ее! Никогда и ни в каком смысле.
— Они никогда их не стоят, — заметила Роуз. — У Люси было несколько таких недоделанных на моей памяти.
— А у нас? — спросила Сара.
Они смеются.
— Или за них мы и вышли замуж?.. За недоделанных? Ладно, лучше похороним эту мысль.
Странно, обычно они над такими вещами не смеются. Время от времени Сара и Роуз жаловались друг другу на мужей. Это бывало не слишком серьезно, но все же случалось.
— Разумеется, нет, — отрезала Роуз. — Недоделанные — это тренинг. Так и скажи Джулии.
— Да я говорю, говорю, — вздохнула Сара. — С моим стало так трудно. — Это она о начальнике. — Хочет, чтобы база данных постоянно обновлялась. А как его светлость? — Ей нравилось прозвище, придуманное Шарлоттой для Генри, и она всегда его употребляла.
— Мы так и не поднялись до базы данных, — ответила Роуз. — Или не опустились. Но у меня такое чувство, что он что-то затевает. Пишет и посмеивается: «Мы пустим кота на голубятню, Роуз!»
— У твоего, по крайней мере, характер есть. А мистер Саммерс совершенно бесцветный. Нет, что говорить, прекрасный врач, очень милый, но индивидуальности — ноль. Разве что попадет вожжа под хвост с базами данных.
— Я бы не отказалась, чтобы у Генри было поменьше индивидуальности. Все бы отдала за то, чтобы он был «очень милый».
— Тем не менее ты зависла там… на сколько? На пятнадцать лет?
— Да, зависла, — вздохнула Роуз. — Ну что ж, наверное, это мне подходит. Легкий путь — так думает моя мать, хотя она достаточно тактична, чтобы не произносить это вслух.
Вот твоя мама — да, действительно индивидуальность. Это я в хорошем смысле слова. Она и правда личность.
— Повтори это еще раз, — улыбнулась Роуз.
— Да чего уж там, с матерью тебе повезло.
— Гмм…
Роуз колебалась, но, пожалуй, склонна была согласиться. Стоит посмотреть вокруг, сравнить. Нет, конечно, когда речь заходит о родителях, тут никакие альтернативы не рассматриваются. Отца и мать не выбирают. Они, наши родители, развивались так, как уж могли. Не будь они такими, какие есть, и мы не стали бы тем, чем являемся. Иногда, взглянув в зеркало, Роуз замечала в себе черточку матери, мимолетное сходство с отцом — что-то такое в глазах, в складке рта.