Как всё ломалось
Шрифт:
— Всё хотел спросить, — парень откидывает голову назад и облокачивается затылком о столб. — Что сказали в медпункте? Вы ведь с Лизбет не просто так туда вдвоём пошли.
Я вскидываю брови, удивляясь, что Кори даже не поморщился, когда произносил имя моей сестры. Лицо парня остаётся спокойным и каким-то безмятежным. Я пожимаю плечом.
— Нам сказали, что мы близнецы.
Кори поворачивает ко мне голову, хмурится, но ничего не говорит. Наверное, ждёт, что я буду продолжать рассказ, но я даже не знаю, что вообще можно сказать в этой ситуации. И не знаю, правильно ли будет рассказывать о своих подозрениях незнакомым людям.
— Странно всё это, — я отворачиваюсь и смотрю на группу парней у стены, которые играют на полу в бросание костей. Или что-то в этом роде. — Я рос в Похоти, она в Гордости. Как так получилось, что мы близнецы и что оказались в разных группах? Это как минимум подозрительно, если не безумно.
— Ага, — Кори прокашливается. — Наверное, были какие-то причины. Возможно, ваши родители были из разных групп, а когда родились вы, каждый забрал по ребёнку.
Я прикусываю губу и вдруг понимаю, что да, такое тоже возможно. Они могли встретиться где угодно, хоть за пределами территории их групп, переспать в лесу на полянке, влюбиться друг в друга, а потом поделить детей. Ведь вместе они всё равно не могут быть из-за запрета переходить в другую группу. Но всё равно это как-то странно.
— Я даже и не думал об этом, — бормочу я. — Хотя, если посудить, это самый адекватный вариант из всех, что крутятся у меня в голове. В любом случае, мне надо пройти рейтинг, чтобы встретиться с отцом и поговорить с ним.
Кори стряхивает с плеча невидимые соринки и недолго молчит.
— В тебе какое-то безумное стремление тренироваться. Ты заметил, что никто кроме тебя не рад оказаться здесь? Псы жестокие черти, а теперь мы одни из них, — парень тихо смеётся. — Больше всех не повезло Лизбет.
Я снова смотрю на Кори, пытаясь понять, о чём он думает. Неужели он действительно ненавидит мою сестру?
— Что произошло между вами? — спрашиваю я. — Вы не очень то и ладите.
Парень смеётся и какое-то время молчит, подбирая слова. Я думаю, что он снова скривится и бросит что-то язвительно в адрес Лизбет, но на моё удивление этого не происходит.
— Она была самой умной среди нашего потока. Самой гордой и самовлюблённой. У неё не было друзей, зато врагов она отлично умела себе наживать, — Кори облизывает губы языком. — В Гордости не принято применять насилие, если ты не входишь в состав охраны группы, куда попасть не очень-то и просто. Мы решаем все проблемы головой. Знаниями. Умом. Поэтому Лизбет всегда побеждала своих противников, всегда выходила сухой из воды, ей, наверное, по кайфу конфликтовать с другими и показывать им, насколько её ум превосходит их. Все думали, что она вернётся к Пернатым, а тут вот как получилось. Даже смешно.
Парень замолкает, и я замечаю в его голосе какую-то тоску. А затем я вдруг понимаю, что Гордость кардинально отличается от Гнева. Здесь не будет баттлов ума или знаний. Если нарвёшься на конфликт, то ты труп. Здесь применяют силу, в отличие от Птиц. Псы не потерпят подобного, если Лизбет будет вести себя так же, как и в своей старой группе.
— Я всегда ею восхищался, — неожиданно бормочет Кори. — Мы хорошо ладили с ней в детстве, но потом её переклинило, и мы перестали общаться. Я пытался наладить с ней связь, но у меня ничего не получалось. Так мы и стали врагами. Она задирает меня, я её. Она нападает, я отвечаю тем же.
Парень замолкает и прикусывает губу.
— А ещё… Как говорится, от ненависти до любви один шаг, — Кори снова смеётся. — Не говори ей. Ладно? Я понимаю, что ты её брат и всё такое. Но я не хочу, чтобы она знал о том, что я уже давно влюблён в неё.
Я удивлённо смотрю на парня, пытаясь сообразить, что он только что сказал. Он любит Лизбет? А так и не скажешь. Как же я всё-таки ненавижу эти фальшивые маски, без них было бы проще понять, что чувствует человек.
— Может быть, у тебя получится её изменить, — тянет он. — Лизбет никому не доверяет, ни с кем не общается. Она так одинока, и я знаю, как ей от этого дерьмово. Я часто вижу её взгляд, когда она думает, что на неё никто не смотрит. Всё-таки ты её близнец, к кому, как не к тебе она прислушается.
Я вздыхаю и отворачиваюсь, ничего не говоря. Как всё сложно, ужасно сложно и жутко печально. Я никогда не любил по-настоящему, но я знаю, что любовь способна на всё. Даже на такое.
Больше мы ничего не говорим — время проходит быстро, и вскоре остальные из нашего потока начинают подтягиваться. Лизбет приходит в числе последних, а буквально через несколько минут после этого появляется Капитан Морфи. На его лице очередная довольная улыбка. Рассела с ним нет, это к лучшему, потому что он мне совершенно не нравится. Скользкий какой-то.
— Ну, все тут? — Морфи осматривает нас, а когда убеждается, что все мы в сборе, машет рукой и направляется в сторону тренировочного корпуса.
Я поднимаюсь на ноги и потягиваюсь. Жду, пока все обгонят меня, а когда остаюсь позади наравне с Лизбет, прячу руки в карманы и молча бреду рядом с ней.
— Всё нормально? — спрашиваю я, склоняя голову к плечу.
Она хмурая и необщительная, в прочем, как и всегда.
— Всё отлично, — сдержанно тянет девушка.
Я отвожу от неё взгляд и немного опускаю плечи. Мы проходим мимо того места, где тренируемся, и направляемся дальше по коридору. Право, лево, лево, вперёд на перекрёстке. Эти запутанные пути скоро сведут меня с ума.
— Тебе нужно быть осторожнее, — тихо говорю я, снова смотря на близнеца. — Не нарывайся на драку просто так.
Лизбет не отвечает — её лицо непроницаемо. Я даже не уверен, слышала ли она меня вообще сейчас или потерялась где-то среди своих мыслей.
— Лизбет.
Она, наконец, косится в мою сторону, показывая, что слушает.
— Я серьёзно. Я же беспокоюсь, — бормочу я. — Мы с тобой вообще не знакомы, но ты моя сестра, и я не хочу, чтобы у тебя были какие-то проблемы.
Девушка как-то странно морщится, словно готовясь огрызнуться.
— Нет у меня проблем, — её голос на удивление спокоен. — Всё прекрасно.
— Уверена?
— Да.
Она замолкает, всем своим видом показывая, что не хочет разговаривать со мной, и я больше не надоедаю ей. Какой же она сложный человек…
Мы добираемся до лифта, точно такого же, в котором мы спускались в Логово в день нашего прибытия, вот только я почему-то уверен, что этот выход ведёт совершенно в другое место. Мы поднимаемся вверх — потолок над нами разъезжается и выпускает нас на свободу. Мы оказываемся прямиком на огромной крыше какого-то здания — солнце слепит, но здесь как-то прохладно, словно оно почти не излучает тепла. Однако, деревья зелёные, ветер шевелит их листья и растворяется среди них, словно вода, уходящая сквозь пальцы. Крыша большая, но здесь совершенно пусто.