Как все начиналось
Шрифт:
Мари, и точно, рассекла острым лезвием ладонь Эльсия, а затем и Арвилю.
«Нет, ребята, не надо! Что за издевательство над честными бездарными ведьмами?»
Кровь Властителя закапала на рукав белой рубахи, пропитывая ее, растекаясь огромным ярко-красным пятном, а затем упала на цветы. Я почувствовала тошноту.
«Господи, не пора ли мне рухнуть в обморок? Может, тогда они отстанут от меня? Ну что я сделала им всем плохого? Дорогие друзья, отпустите меня, пожалуйста, к Сергию и Ванечке!»
Нож взял Эльсий, он разрезал руку Мари и выжидательно посмотрел на меня.
Я отрицательно
«Нашли дуру! Да вы хотя бы представляете, что меня ждет?»
Рука неожиданно сама дернулась вперед, еще мгновение – по ладони прошелся жар. «Оказывается, совсем и не больно».
– Мы скрепляем узы брака, дружбы, и любви, и мрака. Сейчас!
Эльсий и Мари соединили порезанные ладони.
Все-таки Моэрто – клятва на крови, весьма неприятная для ведьмы, когда она добровольно и без принуждения соглашается на всю свою жизнь стать охранником любимого.
«Фатиа, – орал внутренний голос, – я тебя не люблю, более того, я никого, кроме себя, не люблю! А эгоистичные бездарные ведьмы не способны на Моэрто!»
Пока я вела внутренние диалоги и сильно нервничала из-за сложившейся ситуации, Властитель бесцеремонно схватил меня за руку. С резкой щемящей болью звездочки оторвались от моего пальца и, образовав вокруг запястья Властителя кольцо, отпечатались на его коже, а потом вернулись ко мне. Фатиа затряс рукой, с ужасом разглядывая семь выжженных шестиконечных фигур, кажется, догадавшись, что такой рисунок ему не вывести.
– Я дарю тебе свое сердце вместе с этим амулетом! – произнесла между тем Мари, снимая с груди розовую ракушку на тонкой нитке.
– Я дарю тебе свое сердце вместе с этим амулетом! – Эльсий снял с груди точно такую же ракушку, только черную.
Я посмотрела на Фатиа, он снял с шеи маленький плоский золотой кругляшок на цепочке, такой же, какой я тогда видела у Анука, только этот был идеально гладкий.
У меня с самого раннего детства на шее на простом кожаном шнурке висел речной камушек. Откуда он у меня появился, я уже и не помнила, только считала его своим оберегом. До последней минуты дарить я его не собиралась, но смирившись с судьбой, неохотно отдала камень Арвилю, в ответ ощутив, как по разгоряченной коже скользнула тонкая цепочка, а холодный кулон удобно разместился в ямочке на груди, словно ему там и место.
– Береги его, Ася, – проникновенно глядя мне в глаза сквозь стеклышки очков, молвил он, – у тебя теперь вся моя душа.
«Вся твоя душа у меня не только на шее, но и в голове, руках, ногах и даже в животе!» – с тоской подумалось мне. – Господи, ну отчего ты не наделил меня умом и здравым рассудком? Глядишь, спала бы сейчас в своей каморке в Гильдии магов».
Мы молча, как будто сконфуженно, возвращались назад. Незнакомая будоражащая магия почти ушла, от нее остался едва различимый след, как от запаха духов дамы, прошедшей рядом с тобой. Я пыталась оценить ущерб, нанесенный мне Моэрто: кажется, ничего нового не произошло со мной. Только одно беспокоило – отчего-то внутри сидело странное чувство неловкости и смущения. Я покосилась на Властителя, тот уставился на дорогу и в разговоры вступать не собирался. Дико зачесалась лопатка, я поскребла спину – не помогло. Арвиль выпрямился в седле, повел плечом, спина у меня чесаться перестала.
Вдруг на меня накатила волна усталости, я даже зевнула одновременно с Арвилем.
Одновременно с Арвилем?!
Моэрто!!!
– Ты чего так на меня смотришь? – вдруг спросил он.
От неожиданности я моргнула.
– Фатиа, а что тебя смущает? – нагло спросила я.
– Меня смущает? – У Властителя отвисла челюсть. Он сконфузился еще сильнее. – С чего ты так решила?
– Ты знаешь, что такое Моэрто? – спокойно спросила я, стараясь сдержать порыв подъехать к нему и со всей силы ткнуть кулаком в его заживший властительский нос.
– Это, кажется, клятва на крови, – отмахнулся он, ощущая внутри раздражение. «Из-за того, что он очень устал, а я пристаю к нему с идиотскими вопросами»…
– Это узы, заключенные на крови, – поправила я. – Ты когда-нибудь видел, как проходит обряд?
– Вехрова, – взвился он, – что ты от меня хочешь?
Я задохнулась.
«Ага, вот и неприятный момент: он злится – я задыхаюсь. Интересно, если я разозлюсь, он задохнется?»
– Хорошая новость, – лучезарно улыбнулась я, – ты только что видел Моэрто, более того, принимал в нем участие.
– Не понял? – Арвиль уставился на меня, как на ожившую выпь.
«А ведь действительно не понял». Его недоверие легко ощущалось и без магии.
– Фатиа, я теперь чувствую все то, что и ты, – накатила волна горячего раздражения.
«Это мое раздражение или его раздражение? Боже, я схожу с ума!»
– Как понять «ты чувствуешь?» – кротко спросил он, я задохнулась.
«Опять злится, гад!»
– Фатиа, не злись, пожалуйста, я задыхаюсь, – сквозь зубы пробурчала я. – Если ты не заметил, дорогой мой Властитель, то я все-таки ведьма, пусть и не самая талантливая. Кровь у меня ужасно колдовская. Я теперь и твою радость, и твое горе, и твою боль буду чувствовать!
– Скажи, ты еще читаешь мои мысли.
– Про мысли не знаю, еще не пробовала, – пожала я плечами, пытаясь понять, нравится мне такая ситуация или нет.
– Ты это давно планировала?
– Не поняла. – Я уставилась на Арвиля, искренне сдерживающего ярость.
«Нет, ситуация мне совсем не нравится».
– Зачем тебе нужен был обряд? – вдруг после долгого молчания заговорил он. – С какой целью ты украла мои ощущения?!
– Чего? – Я задохнулась и от его и от собственного гнева. – Ты соображаешь, что говоришь? Кто стучал ко мне в окно? «Пойдем на свадьбу посмотрим», – передразнила я, – а потом: «Повторяй за ними». Я, между прочим, говорила, что не хочу повторять! И ощущения свои оставь для страстных девочек-поклонниц!
– Ты обманщица!
– Ты придурок! Кто тебя Властителем сподобился сделать? Тебя надо закрыть в подвалах, подальше от цивилизованного общества! – выпалила я и пустила лошадь в галоп.
Знать всю подноготную Властителя интересно только первые пять минут! Надо срочно придумать какой-нибудь амулет, чтобы как-то заглушить это! Я больше не хочу быть жертвой Моэрто!
* * *Утром я проснулась около шести. Просто открыла глаза и уставилась в потолок, словно и не провела полночи в лесу. Я никогда не вставала так рано. Даже если рядом со мной бить в барабаны и деревенский колокол, я буду спать.