Как все начиналось

Ефиминюк Марина Владимировна

– По крайней мере, здесь есть вода, от жажды мы не умрем, – вдруг произнес Фатиа, пытаясь меня подбодрить.

– Да, – хмыкнула я, – мы опухнем от голода.

Мы снова надолго замолчали.

– Ась, – позвал меня Фатиа, я шевельнулась, давая понять, что вся во внимании, – за что ты меня так не любишь?

– Что?! В смысле? – я ошарашенно посмотрела на его затылок со спутанными черными волосами.

– Я спросил: за что ты меня ненавидишь? – спокойно повторил он, словно непонятливому ребенку.

Я фыркнула.

– С

чего ты решил? – ответила я, чувствуя, что вот он – настал момент, теперь от «разговора по душам» просто не убежать – некуда. – Я тебя не ненавижу, – я запнулась, – ты, ты мне просто не нравишься.

Он молчал, и я молчала, а потом вдруг выпалила:

– Я думаю, что ты устроил похищение Анука.

– Что?! – раздался возмущенный вопль. Он соскочил с камня как ужаленный.

– Что слышал! – буркнула я, уставившись в пол.

– Как ты посмела?! – Он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, с моих кудрявых волос разбрызгивалась вода, спина болела, а он все тряс меня и тряс.

– Ну хватит! – рявкнула я, вырываясь и скатываясь с камня. – Только не говори, что это не так! Ты единственный, кому было выгодно, чтобы Наследник Бертлау исчез! – Я обличительно ткнула ему пальцем в грудь и посмотрела в перекошенное от гнева лицо. – Нет Наследника – нет претендента на власть!

– А не показалось ли тебе, глупенькая, – заорал он мне в лицо, оттесняя обратно к камню, – странным, что я спрятал мальчика в непосредственной близости от твоего всемогущего Совета, которого все боятся, как черта?!

– Мне уже ничего не кажется странным! – прорычала я в ответ, наступая на него. – У тебя был сообщник в Совете и еще Виль!

– Какой Виль? – удивился Властитель. Я осеклась и так резко захлопнула рот, что щелкнули зубы.

– Как понять: какой Виль? – удивилась я. – Вурдалак, собутыльник моего папаши.

– Твоего папаши? – пробормотал Арвиль, уставившись на меня. – Прохора Вехрова?

– Можно подумать, у меня сорок папаш! – пробормотала я. – Кстати, откуда ты знаешь, что его зовут Прохор? Мой папаня был такой большой шишкой, что все знают его имя?

На лице Властителя промелькнуло затравленное выражение. Судя по всему, он сболтнул лишнее и сейчас судорожно пытался найти выход из щекотливого положения.

«Он все знает! – вдруг мелькнуло у меня в голове. – Он может все рассказать!»

– Чем отличился мой отец, что все вспоминают о нем с гримасой ужаса? – пошла я в наступление. – Что ты знаешь о Бабочке? Кто это? Почему меня так называют? Что происходит?!

Внезапно Арвиль вернул свое обычное спокойствие. Он внимательно смотрел на меня сверху вниз, как на расшалившегося ребенка, а потом тихо сказал:

– Только не говори, что ты ничего не знаешь. – Он хмыкнул. – Я был уверен, что похищение твоя идея.

– Что?! – у меня отвисла челюсть. – Кто из нас чокнутый?

Я плюхнулась обратно на камень и отвернулась от него.

– Мы выяснили, что ни я, ни ты не похищали Анука, – вдруг продолжил он. – Тогда возникает закономерный вопрос: кто?

Я скрестила руки на груди, насупилась и сделала вид, что не слышу его, но Властитель не замолкал:

– И с какой целью?

Я не выдержала и повернулась, глядя на него со злобным прищуром, не веря ни единому его слову:

– И какая же цель была у пресловутого похитителя?

– Ты.

Я почувствовала, как у меня вытянулось лицо, а живот свело судорогой.

– Что ты имеешь в виду? – хрипло прошептала я, губы отказывались шевелиться, голос подчиняться, меня забило крупной дрожью.

– Нет, не принимай все так буквально! Ты отдельно никто, но вместе с ней… – Арвиль недобро усмехнулся. Сейчас передо мной стоял Властитель Фатии, такой, каковым его знали Советники, враги. Каким его не видела я: чужой, замкнутый, жестокий, готовый на все ради спокойствия Данийи.

– Бабочка? – шевельнулись мои губы. Вдруг мне стало страшно, я сжалась. Я боялась Властителя, стоящего передо мной.

– Бабочка, – подтвердил он и медленно подошел ко мне. – Она здесь, – он осторожно дотронулся пальцем до моей горящей кожи в вырезе рубахи, – ты ее носительница.

– Как?

– Амели Бертлау, – тихо произнес он, – твоя мать передала тебе ее.

Мне казалось, что я сплю. Сейчас я открою глаза, наполненные слезами, и окажусь в своей каморке в Стольном граде. Увижу в окошке сотни проходящих ног, и не будет пещеры, и этого безразличного прекрасного лица, и невыносимого непонимания. Я отвернулась, чувствуя, как слезинка прочертила дорожку по щеке.

– Тебе стало страшно, Асия Прохоровна Вехрова? – хмыкнул он.

Я резко отбросила его руку:

– Это тебе должно быть страшно, Фатиа, – прошипела я ему в лицо, – в отличие от тебя, мне терять нечего!

– Я ничего не потеряю, – хмыкнул он, – потому что еще час назад думал, что имею дело с умной ведьмой-интриганкой, разбирающейся в обстановке так же, как и я, а теперь вижу, что передо мной лишь маленькая глупая девчонка, отчаянно надеющаяся, что ее браваду примут за чистую монету!

– Да пошел ты! – Я едва не плюнула ему в глаза, вставая. Арвиль тоже поднялся, мы буравили друг друга злобными взглядами. – Думаю, я имею право разобраться в обстановке так же, как и ты.

Он положил руку мне на затылок и с силой приблизил мое бледное лицо к своему, жесткому, похожему на застывшую маску древнего божка. Я попыталась сопротивляться, но он был сильнее.

– Разберись только в одном, – прошипел он, – ты всего лишь полукровка, можешь забыть о престоле Бертлау, а если причинишь вред Ануку, то будешь молить, чтобы я выпустил тебя из Данийи живой и здоровой.