Как запело дерево
Шрифт:
Мама говорила о серьезных вещах, как все взрослые. Удивительно, до чего они любят все усложнять. Я-то уверен, что Пик-Квик счастлив и любит меня. Я его уже приручил, и ему совершенно незачем покидать наш дом. Почему это он вдруг уйдет, почему его позовет какой-то там голос?
Вечером я спросил у дедушки, курившего трубку, о каком таком голосе моря говорила мама.
— Я никогда не слышал в море никаких голосов — разве что голос норд-веста, и все…
Дедушка постучал ногой об ногу, затянулся и сказал:
— Как тебе объяснить,
Голос крови… Час от часу не легче.
Лучше пойти поиграть с Пик-Квиком, который ходит за мной как тень. Я погладил его нежную черную шапочку на голове.
— Ты ведь не уйдешь, правда, Пик-Квик? Мы всегда будем друзьями. Подумаешь, голос крови…
Это почти как на уроке закона божьего, когда приходский священник говорит нам: «Внемлите гласу божьему». У меня никогда это не получается, может быть, потому, что господь бог слишком далеко.
Что понадобилось любопытному Пик-Квику в глубине сада? Наверное, услыхал кудахтанье кур и победное кукареканье нашего петуха Турка. Пик-Квик уже несколько дней бродит вокруг курятника, который дедушка построил между шпалерами яблонь и забором, отделяющим наш сад от соседского.
У нас есть петух Турок и шесть кур — мама обычно называет их несушками, хотя они и не всегда несутся. Бывает такое время в году, когда несушки не несутся.
Турок — огромный тощий петух великолепной черно-красно-зеленой расцветки, надзирает за тремя белыми и тремя рыжими курами.
— Деспот, — говорит дедушка.
Наверное, деспот — это что-то вроде короля или турецкого султана. Английские матросы королевского и торгового флота называют так своего командира.
Меня, если хотите знать, курятник совсем не интересует. Куры ужасно глупые — вечно копаются в земле и как-то по-дурацки кудахчут. У петуха, хоть он и воображала, мозги тоже куриные.
Однажды в курятнике послышался страшный шум. К тому времени Пик-Квик жил у нас уже неделю, но в эту минуту я о нем даже не подумал. Петух, не переводя дыхания, испускал возмущенные крики, и привычное «кукареку» застревало у него в горле. Он, видно, здорово бесился.
Куры квохтали и летали как оглашенные — я слышал удары крыльев о решетку. Схватив палку — во дворе лежала целая куча подпорок для артишоков, — я пулей помчался к курятнику.
Там происходило что-то не то. Странно. Может быть, ястреб нацелился на цыпленка или на яйца? Ястреб камнем падает с неба и редко промахивается, но Турок, хоть и задавака, всегда настороже — так уж положено у петухов, такой обычай. А может быть, это не ястреб, а сорока или ворона, а то и лиса забрела из Керпуассона.
Но что я вижу? Мой Пик-Квик столкнулся лицом к лицу с Турком. Он словно бросает ему вызов, бешено мотая взад-вперед своей черной головкой и не издавая при этом ни звука. Взъерошенный петух, выпятив грудь,
— Пик-Квик! — закричал я.
Но мой крик послужил сигналом — так на ринге по знаку арбитра боксеры бросаются друг на друга… Только здесь тяжелый вес выступал против наилегчайшего.
Этот негодяй Турок красовался перед курами и всем своим видом будто говорил: «Сейчас увидите, я из него дух вышибу…» Он подпрыгнул, поджав одновременно обе ноги, и спикировал вниз, клювом вперед, грозно взмахивая крыльями, — этакий Джо-Мщу-За-Всех из мультфильма. Но не говори «гоп», пока не перепрыгнешь — он со всего маху шлепнулся на землю! Потому что Пик-Квик, приплясывая, словно танцовщик, чуть посторонился — я не нахожу другого слова, — и дурень петух, распластав крылья, растянулся вверх ногами в пыли.
«Пик-Квик!»
Мой кайренок, недолго думая, переходит в наступление и давай клевать Турка в бок. А тот просто захлебывается от ярости. Вот он встал и закружился на одном месте, как волчок. Он так оскорблен своим падением, что, похоже, спятил от расстройства.
«Пик-квик! Пик-квик! Пик-квик!»
Мой наилегчайший Пик-Квик хитрит, крутится, отскакивает — ни дать ни взять танцор! А петух все время промахивается — смех, да и только!
Пик-Квик ударяет редко, но больно. Храбрый маленький Пик-Квик старается вовсю.
Несушки, зарывшись в пыль, смотрят большими глупыми глазами, как их хозяин и повелитель получает взбучку. Здорово пообщипали гордеца Турка!
Похоже, Пик-Квик увлекся игрой. Он перебегает, размахивая крыльями, из одного конца курятника в другой, ехидно раззадоривает петуха, во всю прыть несется обратно, внезапно замирает и в последнюю секунду ускользает от бешеного натиска Турка.
Впечатляющее зрелище, как говорит по телевизору футбольный комментатор.
Но все-таки я боюсь, как бы Турку не удалось загнать Пик-Квика в угол и, прижав к земле, вонзить шпоры ему в спину. Тогда он ударами клюва размозжит Пик-Квику череп. От Турка пощады не жди!
— Пик-Квик! — кричу я и открываю дверцу курятника.
В эту секунду совсем обезумевший Турок — перья у него стали дыбом, словно на головном уборе вождя племени сиу, — устремляется на Пик-Квика, чтобы покончить с ним. Но Пик-Квик не теряет самообладания. Хлопая крыльями, он снова увертывается.
Петух с разгона врезается в решетку. Голова его застревает между железными прутьями. Он бьет крыльями, царапает землю, орет не своим голосом, но все напрасно. Теперь он в плену. Хорошенький же вид у этого хвастуна! Пусть немного поостынет.