Какая еще любовь?
Шрифт:
Лиззи презрительно фыркнула:
— Подумаешь. Длинные, и все.
Молли решила зайти с другой стороны:
— Спорим, когда твоей маме было одиннадцать, она выглядела точно так же.
— Мне через два месяца уже двенадцать. — Она шлепнула себя по груди. — И до сих пор ни намека.
Ладно, попробуем еще раз:
— Это оттого, что ты будешь высокая.
Лиззи закатила глаза.
— Брось, это просто чушь.
Потом нахмурилась:
— Ты думаешь?
Если бы Молли знала!
— Очень может быть. Твой организм слишком занят…
— Она же танцевала. Конечно, высокая. Но не плоская. Ты тоже высокая и тоже не плоская.
— Зато до девятого класса я была как ты. Особенно тяжело приходилось на физкультуре. Все уже давно помогали друг другу застегивать лифчики, а я по-прежнему стаскивала майку через голову. Зато у меня были красивые ноги, как у тебя. И поэтому я стала носить шорты.
— Ты и сейчас их носишь.
— Потому что хорошее со временем становится еще лучше, а за ним и остальное подтягивается. Брось, ты ведь не собираешься торчать здесь, пока все плещутся в бассейне?
— Не собираюсь. Пусть только Бетани попробует завизжать. Брызнешь на нее, и она уже верещит, как малявка. Не понимаю, зачем надо было ее приглашать?
Понятно, кризис миновал.
— Она здесь в гостях. — Молли встала. — Это ее мама устраивает скандалы. А если Бетани будет общаться только с ней, она вырастет в точности такой же. Вдруг, если ты покажешь, как можно веселиться, ей это понравится?
— Ага. Конечно. Ты сама-то в это веришь?
Молли пожала плечами.
— Стараюсь. По крайней мере, пусть посмотрит на нормальных людей.
— Ладно, ладно. — Лиззи еще раз посмотрела в зеркало. — Правда у меня по-настоящему красивые ноги? И волосы. Натуральных блондинок не так уж много. Это у меня от папы и дяди Ника. — Она накинула на плечи большое полотенце с вылинявшим Оззи Озборном. — Все. Я готова.
— Молодец. А я еще нет. Беги за Бутчем, встретимся у бассейна. И не вздумайте лезть в воду, если рядом нет взрослых. Дяди Ника, например.
Лиззи скорчила рожицу.
— Да знаю. Мы оба хорошо плаваем. Нас мама научила.
Они вышли из комнаты Лиззи. Девочка побежала за Бутчем, а Молли зашла в свою спальню. Она закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и вздохнула.
Наконец-то одна.
Как родители с ними справляются? Надо все время чем-то их занимать. Следить, чтобы не поранились. Не скучали. Переживать за них. Успокаивать, когда капризничают. Мечтать, какими они станут, а потом снова переживать. Столько любви, столько ответственности. Столько огорчений.
— Спасибо, это не по мне. — Молли отошла от двери. Она очень полюбила Лиззи и Бутча, правда, но расставалась с ними с облегчением. Звонить им, писать письма, приезжать в гости. Играть вместе. Но отвечать за них?
— Наркотики, уличные шайки, сигареты, попытки устроить в самый лучший колледж. С кем они дружат? Вдруг они напьются и станут гонять на машине? Заниматься незащищенным сексом? А потом женятся, выйдут
Хотя некоторые так никогда и не начали. Например, ее родители. С таким же успехом они могли отложить яйцо, а когда Молли вылупилась, уплыть.
— Нет, я не стану так поступать с ни в чем не повинным ребенком, — вслух заявила Молли, стянула топ, шорты и прошла в ванную. — Если уж в тебе этого нет, притворство не поможет.
Подставив голову под струи воды, Молли с головой ушла в самокопание.
Она эгоистка. Пустышка. Легкомысленная девчонка, которая боится ответственности. Где-то там, глубоко-глубоко в душе, оставалось пустое место, которое надо было заполнить чем-то… но чем? То, что должно было там вырасти, так и не выросло, никто ему не помог, не поддержал.
Если бы только она знала, что должно там находиться, она бы все исправила. Господи, всю свою жизнь она мечется, пытаясь отыскать это неуловимое что-то.
Она взяла мочалку и гель для душа и принялась намыливаться.
Ее тело было прекрасно. Она не жалела на это сил.
Чтобы никто не догадался про пустой угол в душе.
— Хватит стенать, — скомандовала она себе. — Оставь это на ночь, как всегда. Сделай рекламную паузу.
Она повесила мочалку на хромированный крючок и принялась намыливать голову. И запела:
— Выброшу этого мужчину из головы, хей! [20]
— Хей-хей, — подхватил Доминик, отдергивая штору. — Слышала новости, Молли? Всем приказано экономить воду.
И забрался к ней под душ.
Она попыталась бросить на него возмущенный взгляд, но не очень получилось: во-первых, мешала пена, во-вторых, Молли дико хотелось прижаться к нему всем телом.
— Сумасшедший. Посреди дня. А если кто-то из детей…
— Они плещутся в бассейне вместе с Тейлором. Он их развлекает тем, что швыряет в воду с бортика. Это про экономию воды.
20
Строчка из песни Нелли из мюзикла «Южная Пасифика».
Он прижался к ней:
— Давай помогу.
Молли опустила руки, пальцы Доминика зарылись в ее волосы и стали нежно массировать голову.
— Как приятно. У тебя здорово получается. Много тренировался? Нет, не отвечай.
Она подняла к нему лицо, и его скользкие от шампуня ладони опустились ей на плечи. Упругие струи воды лились сверху, текли вместе с пеной по лицу, по груди, по его ладоням на ее груди. От воды его волосы стали темнее, а ресницы слиплись стрелками. Он лукаво улыбался, блестя глазами, и походил на озорного мальчишку, чертенка.