Какое надувательство!
Шрифт:
Редж Прентис [44] объявил о своем переходе в стан тори. Вот дурак. Подлинная власть — у средств массовой информации и в закулисном политиканстве: если он за все годы в парламенте до этого не додумался, то придурок вдвойне — даже больше, чем я считал. Совершенно очевидно, что через год-другой Маргарет станет премьер-министром, и сейчас самое главное — подготовить законодательство. Как только они туда доберутся, шевелиться нужно будет быстро.
Работа над биллем о Национальной службе здравоохранения продолжается. Мне удалось их убедить, что первым делом следует обратить вспять политику уничтожения частных мест. Более радикальным мерам придется подождать, но это ненадолго. Нужно протащить побольше деловых людей, составить объемистый доклад и показать, что нынешняя система — полный хаос и неразбериха. Если бы в медицину пришел кто-нибудь, скажем, из сети супермаркетов и увидел, как они тут всем управляют… с ним бы, наверное, случился припадок.
44
Реджинальд Эрнест Прентис (р. 1912), позднее барон Прентис-Давентри, оправдывал свою внезапную перемену политических пристрастий в оригинальном томе, озаглавленном „Правый поворот“ (1978). Впоследствии два года занимал пост министра социального обеспечения в первом правительстве миссис Тэтчер, — Прим. ред.
А это мысль: почему бы не предложить им Лоренса? Мне кажется, мозги у него еще на месте (ну, почти) и на него определенно можно положиться — он придет к нужным заключениям.
Сейчас я вижу ее, разговариваю с ней — как никогда много.
Какие счастливые дни.
Очень приятный ланч с Томасом в частном кабинете „Стюардз“ [45] . Превосходный портвейн — нужно заставить Клуб тоже такой покупать, чтобы они больше не подавали этот малиновый сироп. Фазан слегка пережарен. Чуть не сломал зуб.
45
Уважаемый и влиятельный торговый банк, в котором долгое время проработал Томас Уиншоу (1924–1991) — сначала в качестве директора, затем — в качестве председателя совета директоров, — Прим. ред.
Томас согласился помочь нам выпороть „Телеком“ [46] . Сначала потребовалось его малость поубеждать, но мне это удалось: если и он сам, и его банк собираются процветать при правительстве Маргарет, следует тверже вести свои дела. Разумеется, помог и намек на вознаграждение, которое его ждет. А кроме того, я предсказал, что в последующие несколько лет можно ожидать массовой приватизации со скидками, и если „Стюардз“ хочет жизни, готовиться нужно заранее. Он спросил, чего еще можно ждать в ближайшем будущем, и я ответил, что, в сущности, всего: сталь, газ, „БП“, „БР“ [47] , вода, электричество, да что угодно. Не уверен, что он мне поверил насчет двух последних. Поживем — увидим, сказал ему я.
46
Билль о телекоммуникациях, предусматривавший приватизацию „Бритиш телеком“, был представлен на рассмотрение палаты общин в ноябре 1982 г., но в действительности принят лишь 12 апреля 1984 г., после того, как миссис Тэтчер выиграла свой второй срок, — Прим. ред.
47
„Бритиш Петролеум“ — крупнейшая нефтяная компания, основана в 1909 г. „Бритиш Рейл“ — сеть железных дорог, созданная в 1947 г. после национализации частных железнодорожных компаний.
Это был наш самый долгий разговор лет, наверное, за тридцать. Засиделись до 5, болтали о том о сем. Он показал мне свою новую игрушку — машинку, которая показывает фильмы со штуки, похожей на серебристую грампластинку. Как-то неумеренно он восторгался этой безделицей. Думаю, мода на них не приживется, но вслух ему об этом не сказал. Он видел мое последнее выступление по ящику и сказал, что получилось очень хорошо. Я спросил, заметил ли он, что я так и не ответил ни на один вопрос, а он ответил, что нет. Нужно будет рассказать пресс-агентам — будут очень довольны. Последние недели они натаскивают нас почем зря, и, похоже, не напрасно. Прокручивая вечером интервью еще раз, засек время и с изумлением обнаружил, что всего через 23 секунды после вопроса о „Бельграно“ [48] уже говорил об инфильтрации активистов в Лейбористскую партию. Иногда сам себе удивляюсь.
48
Речь идет об эпизоде войны на Фолклендах в 1982 г. — потоплении аргентинского крейсера „Генерал Бельграно“ со всем экипажем на борту.
Реформы продвигаются, хоть и не так быстро, как я надеялся. Похоже, у всех в комитете календарь забит до отказа, и сегодня нам удалось собраться вместе лишь во второй раз после объявления пересмотра. Но все равно — доклад Гриффита [49] дает нам много пищи для размышлений, служит твердым толчком в нужном направлении, поскольку наносит смертельный удар по всей идее управления посредством „консенсуса“. Один член комитета — дама, и я подозреваю, розоватых наклонностей, — поставил это под сомнение, но я заткнул ей рот, процитировав данное Маргарет определение консенсуса как „процесса отказа от всех убеждений, принципов, ценностей и политик“, а также „вещи, в которую никто не верит и против которой никто не возражает“. Высказался, я считаю.
49
Сэр (Эрнест) Рой Гриффит (р. 1926), управляющий директор открытой акционерной компании с ограниченной ответственностью „Сэйнзбериз“, был председателем комитета по пересмотру управления Национальной службы здравоохранения, опубликовавшей свой доклад в 1983 г. В документе резко критиковался „недостаток ясно обозначенной функции общего управления“ Службы здравоохранения, — Прим. ред.
Закончится все тем, что мы станем рекомендовать — если я буду иметь к этому какое-то отношение, — введение на всех уровнях генеральных менеджеров с жалованьем, напрямую зависящим от качества их работы. Вот что самое важное. Нам следует придушить это романтичное и наивное верование, будто людей можно мотивировать чем-то иным, кроме денег. Если все завершится тем, что я в конце концов начну управлять этим балаганом, мне нужны такие подчиненные, на которых я могу положиться: они будут отдавать себя работе целиком.
Вечером поднялся в Телевизионную комнату Клуба как раз к началу „Девятичасовых новостей“ и увидел потрясающие сцены в какой-то шахте или где-то вроде [50] . Целый отряд бандитского вида шахтеров кидался в убийственную неспровоцированную атаку — некоторые даже швыряли камни, — на полицейских, вооруженных только дубинками и щитами для разгона демонстрантов. Когда же конная полиция попробовала проехать, некоторые из этих хулиганов нагло преграждали им путь и намеренно путались под ногами, чтобы лошади спотыкались. Что бы сказал об этом Киннок [51] , интересно?
50
Самые ожесточенные за всю годовую забастовку столкновения шахтеров с полицией произошли в Оргриве, — Прим. ред.
51
Нил Киннок (р. 1942) — бывший лидер Лейбористской партии, в настоящее время — один из двух уполномоченных Великобритании в Европейском сообществе в Брюсселе, — Прим. ред.
Сегодня вечером был в Шепардз-Буш, съемки в программе „Вечер новостей“ — и ведущим оказался не кто иной, как мой заклятый враг Бимиш. В первую же минуту хотел встать и уйти, поскольку известно, что этот человек — практически коммунист и ему не место в кресле ведущего якобы беспристрастной дискуссии. Как бы то ни было, во всем этом балагане мне удалось выглядеть неплохо. Чтобы представить „другую точку зрения“, они вытащили чудовищно уродливую врачиху в фирменных очках Национальной службы здравоохранения и с большой душой: она принялась ныть и стенать о „доброй воле“ и „хроническом недофинансировании“ — пока я не поставил ее на место, приведя несколько простых фактов. Думал, что больше ее не увижу, но после передачи она подошла ко мне — вся такая радушная — и сказала, что мы были знакомы с ее отцом в Оксфорде. Фамилия — Гиллам, судя по всему. Ничего важного врачиха не сказала — подозреваю, это был просто повод меня приболтать, и поскольку без
52
Д-р Джейн Гиллам, которую Уиншоу здесь упоминает, оставила медицинскую практику в 1991 г. и с тех пор стала известным свободным журналистом. Она пишет в основном на темы медицины. Иную точку зрения на происходившее в студии во время той передачи см. в отчете, приведенном ниже, — Прим. ред.
Из книги Алана Бимиша „Ящур ящика: Мемуары разочарованного телевизионщика“ („Кейп“, 1993).
… Я даже могу привести случай, впервые убедивший меня в том, что качество публичных дебатов в этой стране неудержимо падает. Это случилось в октябре 1985 года, во время одного из моих нечастых появлений в программе „Вечер новостей“ в качестве ведущего: гостем передачи в тот раз был Генри Уиншоу (или лорд Уиншоу, как нам всем пришлось привыкнуть его называть за год или за два до его смерти), а темой — Национальная служба здравоохранения.
Происходило это, как вы наверняка помните, в самый разгар тэтчеризма, и последние несколько месяцев мы сталкивались с целым шквалом агрессивных мер, оглушавших и дезориентировавших левое крыло избирателей: в июне заявлено о радикальном урезании дотаций на „всеобщее благоденствие“, в июле распущен Совет Большого Лондона [53] , Би-би-си вынуждена отменить документальный сериал с интервью руководителей „Шин фейна“ [54] , и наконец — непреклонное противостояние миссис Тэтчер санкциям против Южной Африки, оставившее ее в полной изоляции на конференции премьер-министров стран Общего рынка. Все это время фоном продолжал бурлить вопрос о Национальной службе здравоохранения. Шел фундаментальный пересмотр политики, и среди медиков все громче раздавался ропот недовольства сокращением финансирования и „приватизацией через черный ход“. Мы решили, что полезно пригласить в программу одного из архитекторов реформы НСЗ и поставить его лицом к лицу с человеком, работающим на переднем крае медицины в какой-нибудь лондонской больнице.
Для этого мы пригласили молодого врача Джейн Гиллам: она незадолго до этого участвовала в прямом эфире „Радио-4“ и поразила всех своей убежденностью и знанием деталей. Я помню ее: высокая женщина, иссиня-черные волосы коротко пострижены, за стеклами очков в золоченой оправе — поразительные воинственные карие глаза; однако с самого начала было ясно, что Уиншоу ей не переплюнуть. Давно ушли те дни, когда я брал у него интервью для старой рубрики „Заднескамеечник“ и непреднамеренно засветил его туманные представления о международной политике. В нынешнем одутловатом и злобном огрызке не осталось ничего от прежнего нервного и румяного парламентария. Уиншоу пялился на меня через стол, колотил кулаком и гавкал, будто бешеный пес, отвечая на вопросы доктора Гиллам. Или, точнее, не будучи в состоянии на них отвечать. Ибо манера Уиншоу вести политические дебаты уже не имела ничего общего с внятной речью и сводилась преимущественно к статистическим данным, которые он периодически разбавлял плевками легкомысленных оскорблений. Итак, сверившись с расшифровкой той программы, я вижу теперь, что доктор Гиллам начала с темы намеренного недофинансирования как прелюдии к приватизации. Ответ Уиншоу звучал так:
— С 17 000 000 за 5 лет 12,3 % ВВП на 4 % меньше ЕЭС с 35 % опережения СССР для 34000 ВОПов на каждую ДАС х 19,24 в реальных терминах 9.586 на каждый федеральный ОВ-акт с сезонной поправкой 12 900 000 + 54,67 @ 19%вкл. НДС поднимается до 47 % в зависимости от прав на интеллектуальную собственность ИПК НСЗ в размере lb4,52 п., и НСЗ гарантированно остается в наших руках.
На что доктор Гиллам ответила:
— Я не оспариваю истинности приведенных вами цифр, но не могу оспаривать и истинности того, что каждый день наблюдаю своими глазами. И проблема здесь одна: две эти истины противоречат друг другу. Каждый день я вижу, как медицинский персонал вынужден работать все дольше и напряженнее за все меньшее вознаграждение. Я также вижу, что больным приходится все дольше и дольше ждать в очередях, получать все худшее лечение при ухудшающихся условиях обслуживания. Боюсь, что таковы факты. С ними просто так не поспоришь.
Второй ответ Уиншоу был таков:
— 16 %! 16,5 %! И возрастает до 17,5 % с дипломами ультрасоноскопии, с 54 000 стажерами по кредитным отчислениям в получку и при госсхеме пенсионного обеспечения! 64 % потенциального дебита, как и было обещано ПУК, и lb38 000 = $45 000 + yen93 000 000 разделить на V451 из рекуррентного значения 68,7! 45 % ПИС, 73 % ПСИХ, 85,999 % ЦКФК и на 9 1/2 недель больше, чем при последнем лейбористском правительстве.
В ответ на это доктор Гиллам сказала:
— Я говорю о том, что нельзя сделать медицину более эффективной, поставив ее в прямую зависимость от издержек. Если вы это сделаете, то эффективно добьетесь лишь сокращения ресурсов, поскольку уже сейчас наше здравоохранение держится исключительно на доброй воле — на доброй воле персонала, и при нормальных условиях пределов у этой доброй воли не будет. Но если вы станете подтачивать ее, как делаете в данный момент, если будете подменять нормальное финансирование медицины разовыми дотациями отдельных ее отраслей, то у вас на руках окажется лишь более дорогая, менее эффективная служба, которая вечным жерновом повиснет на шее правительства.
Третий и последний ответ Уиншоу был таков:
— 60 КМОПов, 47 ДГА, 32 ОТК, 947 НАОЗТ, 96 % за 4 г., 37.2 в И мес. 78224 х 295 [55] 131/4 + 63,5374628374, оставляя lb89 000 000 на долю долговых выплат в ежемесячном доходе, ОПР, ОСО, ФОК, механизма контроля курса валют ЕЭС и КАЭЕС НСЗТА. На 43 % вверх, на 64 % вниз, на 23,6 % сверх по шкале 100—1. Вот и всё, что я имею сказать по этому поводу.
И после этого он покинул студию с торжествующим видом человека, который покорил наконец свою аудиторию. И в каком-то смысле ему это действительно удалось.
53
Намеренная или случайная неточность автора: Совет Большого Лондона распущен в 1986 г.
54
Ирландское республиканское политическое движение, создано в 1905 г. как национально-освободительное. В 1969 г. раскололось на „официальную“ и „временную“ группировки в результате аналогичного раскола в Ирландской республиканской армии.
55
Правительство миссис Тэтчер вернулось на третий срок 11 июня 1987 г. при подавляющем большинстве в 101 место и 42,2 % национальных голосов, — Прим. ред.
Наконец-то после долгой паузы — заседание полной Комиссии по пересмотру, первое после победы Маргарет в июне*. Первая Белая книга [56] завершена, сейчас начнется работа над второй и третьей [57] .
Последующие реформы будут еще масштабней. Мы наконец подбираемся к самой сути дела. Чтобы никто не забывал, в чем состоят наши приоритеты, я распорядился повесить на стену большой плакат. Он гласит:
56
„Пропаганда лучшего здоровья“ (1987). — Прим. ред.
57
„Работа ради пациентов“ и „Забота о людях“ (обе — 1989). — Прим. ред.